— Чего ты не понимаешь? — спокойно сказала Елена.
— Елена, — попытался я.
— Держи свой рот на замке и позволь мне разобраться с этим, — отрезала она и уставилась на Дюклина. — Я пробыла там четыре месяца. Единственная болезнь в этой адской дыре — от зла, которое одолевает людей. Тому же самому злу ты хочешь их подвергнуть. Они достаточно настрадались. Никто из них не будет помещен в карантин. Врач может навещать их ежедневно, но они останутся с близкими. — Она приблизилась к их тронам.
Я не последовал. Она пугала меня, совсем как когда-то ее мать.
— Да, я угрожала тебе, потому что ты пришел не с миром.
Дюклен рассмеялся.
— Ты даже не знала, под каким предлогом мы там были. Ты предположила, что мы хотим причинить им вред.
— Вы разбили лагерь в нескольких милях от сторожки. Если ваше притворство было добрым, то почему ваши мужчины чувствовали себя такими виноватыми из-за того, что не смогли принять предложение Конни и Дэвида? Твои намерения были ясны в ту минуту, когда я вышла из этих зарослей. Ты хочешь знать, откуда я это знаю?
Они все слушали ее.
— Кровь в моих жилах всколыхнулась.
— Как ты смеешь… — начал Дюклен.
— Возможно, я тебе не очень нравлюсь, — она не дала ему договорить.
На моем лице появилась легкая улыбка. Это было самое гребаное время, когда Сквайрс в ней начала выходить наружу.
— И я могла бы быть не своим отцом и даже не своей матерью. Как ты и сказал, я их не знала. Но я — их дочь, и я — единственный человек, в жилах которого течет их кровь. Ты топчешь меня с того самого дня, как я открыла хранилище. Возможно, в твоих глазах я не подхожу на их место, но речь больше не обо мне. Речь идет о жителях Итана, которые все еще являются частью Пейи и заслуживают нашей защиты. Независимо от того, как сильно ты пытался стереть их со всех карт, я несу ответственность за всех жителей Пейи.
Она не собиралась отступать. С ней все будет в порядке. Эта Елена была сильной и ни в ком не нуждалась. Она была могущественной и обладала силой, сравнимой с моей собственной.
Она сосредоточилась на Калебе.
— Я не откажусь от этого титула. Я буду сражаться с каждым из вас, кто приблизится к этим людям, пытаясь причинить им вред. Они достаточно настрадались. Мое решение окончательное, а не ваше. И если мне придется умереть, защищая этих людей, значит, так тому и быть. По крайней мере, я умру за людей, которые нуждаются во мне. — Она оглянулась на Дюклина. — Ты прав, возможно, я не знала своих мать и отца, но что я узнала о них, так это то, что они были сострадательными, они проявляли милосердие, и они сражались за слабых, когда никто другой этого не делал. Я уверена, что заставила бы их гордиться тем, кто я есть сегодня. Никогда не пытайся заставить меня чувствовать себя ничтожеством, говоря от их имени, потому что на самом деле они могли бы быть разочарованы вами пятью и всем этим Советом. — Она посмотрела каждому в глаза. — Вы смешны. А не я. И никто из вас не способен управлять моим миром.
— Твоим миром? — Дюклен передразнил ее смешком.
— Да, моим. Он был подарен мне в тот день, когда ты решил сделать моего пра-пра-дедушку Уильяма своим королем. Никто не отнимет это у меня. Это мое право по рождению. И в следующий раз, когда мы увидимся, я ожидаю, что ты будешь обращаться ко мне как к принцессе.
— Они должны быть в карантине! — закричал Дюклин. — Вы что, все сошли с ума? — Он оглядел комнату в поисках поддержки.
— Тогда тебе придется пройти через меня. — Ее ладонь засветилась, и розовое пламя заплясало на ее руке. Вот это уже была угроза.
— И меня. — Я шагнул вперед со своим собственным пламенем.
Она встретилась со мной взглядом.
— И меня тоже, — сказал Гельмут, вставая со своего стула.
Эмануэль был бы польщен действиями своего всадника.
Все больше и больше драконов и всадников присоединялись к нам. Это слушание войдет в историю.
— Думаю, мы закончили, Дюклин, — сказал предок Елены. — На этот раз им не нужен наш голос.
— А кто будет защищать остальную часть Пейи? Всех невинных, всех детей? — выплюнул Дюклен.
— Детей? — спросила Елена. Она посмотрела на охранника у двери. Он вытер слезы с глаз и кивнул.
Несколько мгновений спустя он привел десятерых в зал суда. Они выглядели окаменевшими от страха перед Древними. Я взглядом нашел Чонга и Констанс. Они уставились на Энни.
— Вы хотели причинить вред детям. Я защищаю детей. Я защищаю Пейю. Я и мой дракон. — Она взяла меня за руку. — Мне казалось, я совершенно ясно дала это понять несколько минут назад.