— Почему? — Я рассмеялся. — Потому что все это неправильно. Дент не то, что надо. Мы теряем себя как драконы. Как я могу быть единственным, блядь, кто это видит?
— Блейк. — Голос моей матери был суров. Я даже не видел, как она вошла. — Это не заклинание. Ты должен сделать дент.
— Нет, ни за что. Я должен бороться. Единственное, что может разрушить подобное заклятие, — это темная магия.
— Не говори глупостей. Это поглотит тебя и убьет, — сказал отец.
— Убьет меня? — Я рассмеялся. — Ты хочешь прочитать мне лекцию о моем выборе, когда ты дважды не подумал, прежде чем накинуть на меня эту гребаную тьму.
Мои отец и мать в замешательстве нахмурили брови.
— О, я и забыл. Никто из вас не может вспомнить этого из-за меня. Я сделал для этой семьи больше, чем ты когда-либо делал.
— Блейк, не искушай…
— Прекрати. Я никому не уступлю. Не тебе, и уж точно не этой маленькой гребаной сучке.
Быстрее, чем я мог себе представить, отец оказался надо мной. Он был сильным и крупным, а головная боль заставляла меня медлить.
Мать кричала, чтобы мы остановились, но я не хотел останавливаться.
Мне хотелось оторвать ему голову, как я сделал с тем Ночным Злодеем на ринге.
В голове у меня пульсировало, а силы иссякли. Отец схватил меня, заломил мне руки за спину и повалил на землю. Он мог бы поблагодарить свою счастливую звезду за то, что я не был достаточно силен для этого боя.
Его удары сильно пришлись по моей спине. Я чувствовал, как его ремень снова и снова врезается в мою кожу.
Мать все еще кричала на заднем плане.
— Хватит, Роберт!
Отец не соглашался, а я не уступал.
Зазвонил телефон, и мне показалось, что мой мозг вот-вот взорвется от этого шума.
— Остановись! Ты убиваешь Елену! — закричала мать.
Отец замер на середине замаха, тяжело дыша от напряжения. Он оставил меня на земле и забрал телефон у матери.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что я убиваю Елену? — сказал он тому, кто был на другом конце провода.
Я не слушал. Впервые я был рад, что связан с этим отродьем.
Отец чувствовал себя беспомощным, и этого было достаточно, чтобы я насладился этим маленьким зрелищем.
Я заставил себя принять сидячее положение, когда отец закончил разговор.
Я рассмеялась, увидев выражение его лица.
— Хреново для тебя. Твоя драгоценная принцесса пострадает, если ты меня побьешь. Как ты теперь будешь развлекаться?
— Не искушай меня. Елена может быть исцелена. Если избиение — это то, что нужно, чтобы удержать тебя от самоубийства, я сделаю то, что должен сделать.
— Все, что поможет тебе уснуть, старик.
Он занес кулак, словно собираясь ударить меня.
— Роберт, хватит! — закричала мать.
— Послушай свою жену, потому что в следующий раз, когда ты прикоснешься ко мне, я испепелю твою задницу.
— Ты связываешься с темной магией. Не будь гребаным идиотом.
— Я бы предпочел быть гребаным идиотом, принимающим свои собственные решения, чем выполнять ее приказы. Я — не раб. Мне все равно, какая родословная течет в ней. Если мне придется использовать темную магию, чтобы разрушить это, я это сделаю. Оставь меня, черт возьми, в покое. — Я выплюнул эти слова.
Мне пора было уходить. Я не стану тратить больше ни секунды на этого придурка.
— Что он имел в виду, когда сказал, что я навлекаю на него тьму? — Я услышал, как спросил отец, когда я высунулся из окна и направился к небу.
— Не слушай его. Это говорит тьма, и он сделает все, чтобы сломать тебя. Ему нужно сделать дент. — Слова матери были холодными и жесткими.
Это было больно. Она хотела, чтобы я сделал дент? Потерял себя? Я думал, она всегда будет на моей стороне. Этим заявлением она ясно дала понять, что больше нет.
Казалось, у меня больше не было ни отца, ни матери.
— 4~
Я полетел прямиком к Сэму.
Где Айзек нашел меня? Неужели Сэм и Дими выбросили меня на обочину дороги? Я также не был счастлив от Айзека. Он позвонил моему отцу? После того, как я сказал ему, что я к нему чувствую. Айзек был предателем в моих глазах.
Роберт Лиф заботился сейчас только о ней. Она даже не была его дочерью.
Я тяжело приземлился и пинком распахнул дверь Сэма.
Их глаза выпучились от ужаса, когда я рухнул на плюшевый ковер.
Что бы Дими ни наложил на меня, возможно, это и успокоило Елену, но это было изнуряюще. Ему нужно было убрать это или облегчить боль.