— Пожалуйста, садитесь.
Мы снова сели, и через несколько секунд атмосфера изменилась.
— Когда Айзек сказал, что вы хотите прийти и повидаться с нами, мы сразу поняли, почему вы хотели поговорить с нами. Мы получили сообщение несколькими часами ранее и ждали вашего запроса на приглашение. Нам жаль разочаровывать, Блейк, но оборотни не будут сражаться в этой войне.
Я должен был признать, что совсем этого не ожидал.
— Что? — Айзек не чувствовал себя ни своим отцом, ни кем-либо из старших.
— Я решил.
— Вы все так решили? — Айзек посмотрел на них всех. — Дядя Джедай, Пит? — спросил он: — Вы забыли, кто дал нам эту землю, кто чтил наши убеждения, когда никто другой этого не делал?
— Это в прошлом, сынок. Мы вели свои войны. Мы сражались во множестве войн. Король поймет. — Выражение лица Юрия было непроницаемым, когда он посмотрел на Айзека.
— Отец, нам нужно сражаться.
Юрий кулаком ударил по столу, и Елена слегка подпрыгнула.
— Это не наша война, сынок. Это война между драконами и вивернами.
— А как насчет короля Альберта?
— Я хорошо знал короля, и могу обещать одно: он этого не хочет. Он тоже не хочет драться. Он бы никогда не захотел, чтобы эти Лианы были уничтожены. Его самой большой заботой всегда был его народ, и это то, что я разделяю с королем, Айзек.
— Они нуждаются в нашей помощи, — проговорил Айзек сквозь стиснутые зубы.
— Мне жаль, Айзек. Я не могу.
— Ну что ж. — Айзек поджал губы. — Если ты не будешь, это сделаю я.
— Айзек, — сказали мы с Еленой одновременно.
— Я запрещаю тебе, — приказал Юрий.
— Я следующий в очереди на пост главы, — сказал Айзек. — Я не буду трусом.
— Мы не трусы, — сказал Барри, поджав губы. — Ты когда-нибудь задумывался о том, что если Блейк и Елена, если все они, не добьются успеха? Что станет с Пейей? Ты не знаешь о том времени, Айзек, когда в Итане разразилась война, когда Лианы поглотили Итан. В ту ночь я потерял многих друзей-оборотней и семью. Горан просто слишком силен, и предположительно, он вызвал Саадедина. Ты знаешь, на что похож Саадедин, когда он зол?
— Мне все равно! Мы должны сражаться! — прокричал Айзек Барри.
— Ты умрешь! — сказал Юрий. — Ты последний из орлов Соверенхайта, Айзек.
— Тогда они будут петь песни о моей храбрости, отец, но я не трус. Я буду бороться. Группа тоже будет сражаться. — Он посмотрел на меня. — Мы никогда не бросим тебя, Блейк. Никогда.
— Айзек, так…
— Прекратите! — закричала Елена, и все они посмотрели на нее. — Мы не выиграем эту войну, сражаясь друг с другом. Мы можем победить, только заключив союз. — Она глубоко вздохнула, и я, прищурившись, посмотрел на нее. Черт, она выплюнула сок или нет?
— Айзек, я понимаю, почему твой отец не хочет драться, и он прав. Он довольно хорошо знает короля, и поверь мне, в этой комнате нет человека, который хотел бы освободить его больше, чем я, но это не может быть результатом принуждения людей сражаться. Я согласна с твоим отцом. — Ее слова лились рекой. — Ты последний в своем роде, и, надеюсь, однажды ты сможешь показать мне, что такого волшебного в Орлах Соверенхайт. Я, например, отказываюсь узнавать, какими они были раньше, по песням. Убийство Саадедина будет чудом, и твой отец прав. Если по какой-либо случайности у нас ничего не получится, или мы его не убьем, кто-то сильный должен быть здесь, чтобы сражаться за других…
Что? Я мог бы переубедить Юрия. Зачем она это делала?
— Елена, это не то, что имел в виду мой отец, — сказал Айзек.
— Ты не знаешь, что имеет в виду твой отец. Я никого не буду заставлять сражаться за мое дело.
— За наше дело, — перебил я.
— Прости. — Она улыбнулась. — За наше дело. — Она закрыла глаза, изо всех сил пытаясь произнести эти слова. Я нахмурился и просто смотрел на нее.
Она посмотрела на Юрия, и на ее лице появилось то же самое чертовски разочарованное выражение, что и у ее отца.
Юрий тоже это увидел, и его поза изменилась, но он не изменил своего мнения о союзе.
Елена улыбнулась.
— Спасибо, что уделили мне время. — Она посмотрела на них всех. — За все ваше время. Было действительно приятно с вами познакомиться.
Они все молчали, просто уставившись на Елену. Никто не произнес ни слова.
— Ты очень похожа на свою мать, — сказал Юрий. — Просто знай, что было сложно принять это решение.
— Не так уж и сложно. Когда-то я была там, где вы сейчас, и потом кто-то наконец-то достучался до меня и объяснил, почему мы должны были сделать это или умереть, пытаясь.