Однако через закрытую дверь до него доносился приглушенный звук ее голоса. Она с кем-то разговаривала. С мужчиной, которому, очевидно, не доверяла или которого не любила, потому что ее слова были отрывисто коротки.
— Я облегчу тебе это насколько смогу, — говорил парень.
Роф наблюдал, как она подошла и посмотрела через стеклянную дверь. Она глядела прямо на него, но он знал, что она его не видит. Он стоял глубоко укутавшись в тени.
Она открыла дверь и высунула наружу голову, одновременно заблокировав ногой проём, чтобы не смог ускользнуть кот.
Когда до Рофа донесся ее аромат, у него перехватило дыхание. Она пахла воистину прекрасно. Как благоухающий цветок. Или, может, как цветущие по ночам розы. Он втянул побольше воздуха в легкие и закрыл глаза, когда его тело среагировало, а кровь забурлила. Дариус был прав, она приближалась к своему превращению. Он чувствовал на ней этот запах. Полукровка или нет, но ей придется пройти изменение.
Она задвинула дверь на место и обернулась к мужчине. С открытой дверью ее голос слышался намного яснее, и Рофу нравилось его хрипловатое звучание.
— Они пересекли улицу и подошли ко мне. Их было двое. Тот, что повыше затянул меня в переулок и…
Роф весь обратился в слух.
— Я пыталась вырваться. На самом деле пыталась. Но он был крупнее меня, а потом его друг зажал мне руки. — Ее дыхание стало прерывистым. — Он сказал, что отрежет мне язык, если я закричу, и я подумала, он собирается меня убить, действительно подумала. Затем он разорвал мне блузку и сдвинул вверх мой бюстгальтер. Я была в шаге от… но я освободилась и убежала. У него были синие глаза, каштановые волосы, и серьга: квадратный ограненный алмаз в левом ухе. Он был одет в темно-синюю рубашку-поло и шорты-хаки. Я не рассмотрела его ботинки. Его друг был светловолосым, с короткой стрижкой, никаких сережек, одет в белую футболку, на которой было название той местной группы «Tomato Eater».
Мужчина поднялся и подошел к ней. Он обнял ее и попытался прижать к груди, но она отдернулась и отошла от него подальше.
— Ты правда думаешь, что сможешь достать его? — сказала она.
Мужчина кивнул.
— Да. Правда.
* * *Батч покинул квартиру Бет Рэндалл в поганом настроении.
Он не любил ту часть своей работы, где приходилось видеть женщин с разбитыми лицами. А в случае Бет это казалось особенно возмутительным, так как он некоторое время был знаком с ней и даже находил ее привлекательной. Тот факт, что она была необычайно красивой женщиной, не делал это более вопиющим. Но ее опухшая губа и синяки вокруг горла были кричащими дефектами в противоположность совершенству ее черт.
Бет Рэндалл была просто великолепна. У нее были длинные густые черные волосы, невозможно ярко-синие глаза, кожа, как светлые сливки, рот, словно созданный для мужских поцелуев. И потрясающая фигура. Длинные ноги, узкая талия, идеальных пропорций грудь.
Все мужчины в участке были поголовно влюблены в нее, и Батч отдавал ей должное: она никогда не пользовалась своей привлекательностью, чтобы вытянуть из мальчиков закрытую информацию. И во всем сохраняла профессионализм. Она никогда ни с кем из них не встречалась, несмотря на то, что большинство пожертвовали бы своим левым яичком, лишь бы подержать ее за руку.
Одно было бесспорно: выбрав ее, нападавший совершил ужасную ошибку. Вся полиция начнет охотиться на этого дурака, как только выяснится, кто он такой.
А уж Батч позаботится об этом.
Он сел в свою полицейскую машину без опознавательных знаков и поехал к Больничному комплексу Святого Франциска, располагавшемуся на противоположной стороне города. Он припарковался у обочины перед отделением неотложной помощи и пошел внутрь.
Охраник у вращающейся двери улыбнулся ему.
— Направляетесь в морг, Детектив?
— Не-а. Просто навещаю друга.
Мужчина кивнул, пропуская его.
Батч прошел мимо приемного покоя отделения неотложной помощи с его пластиковыми растениями, истрепанными журналами и беспокоящимися людьми. Толкнув двойную дверь, он направился в стерильную белую больничную обстановку. Идя к столу сортировки больных, он кивал медсестрам и докторам, которых знал.
— Эй, Дуг, ты знаешь того парня, которого мы привезли со сломанным носом?
Лечащий врач поднял взгляд от карты, которую читал.
— Да, его скоро выпишут. Он в заднем крыле, палата двадцать восемь. — Терапевт негромко рассмеялся. — Я тебе скажу, нос — наименьшая из его проблем. Какое-то время ему не взять низких нот.