Он улыбнулся и сел за стол. Сцепил руки.
— Подумал, ты должна знать, что Билли Риддла выпустили под залог. Он соскочил сегодня рано утром.
Она присела.
— Его имя Билли Риддл? Ты шутишь.
Батч покачал головой.
— Ему восемнадцать. Никаких приводов в качестве взрослого, но я влез в его файл как несовершеннолетнего преступника, оказывается, он времени даром не терял. Сексуальное нападение, преследование, несколько мелких краж. Его папаша — важная шишка, так что парень получил чертовски хорошего адвоката, но я разговаривал с окружным прокурором. Она собирается попробовать допросить с пристрастием, так что тебе не придется свидетельствовать.
— Я дам показания, если нужно.
— Умница. — Батч откашлялся. — Так как у тебя дела?
— Все хорошо. — Очень ей нужен «Крутой мэн», изображающий из себя доктора Фила.[21] В излучающейся жесткости Батча О’Нила было что-то такое, что заставляло ее хотеть казаться сильной. — Теперь о той автомобильной бомбе. Я слышал, это скорее всего был пластик, и взрывной механизм — разносящий вдребезги. Звучит профессионально.
— Ты уже ела вечером?
Она нахмурилась.
— Нет.
А учитывая, чего она нахваталась за ланчем, она должна бы пропустить и следующий завтрак тоже.
Батч поднялся на ноги.
— Хорошо. Я как раз собрался в «Tullah».
Он пошел к двери и открыл ее для нее.
Она осталась сидеть.
— Я не буду с тобой обедать.
— Как знаешь. Тогда, видимо, тебе не хочется услышать о том, что мы нашли на другой стороне переулка, где стояла та машина.
Дверь начала медленно закрываться за ним.
Она на это не клюнет. Она не станет…
Бет спрыгнула со стула и последовала за ним.
Глава 8
Стоя посреди своей безупречно чистой молочно-белой спальни, Марисса никак не могла решиться.
Как шеллан Рофа, она могла почувствовать его боль и знала благодаря этой силе, что он, должно быть, потерял еще одного из своих братьев-воинов.
Будь у них нормальные отношения, никаких вопросов бы не возникло. Она просто пошла бы к нему и попыталась облегчить его страдание. Она бы говорила с ним или обнимала его, или плакала с ним. Согревая его своим телом.
Потому что именно это шеллан делали для своих супругов. И это же получали от них взамен.
Она мельком взглянула на часы Тиффани,[22] стоящие на ночном столике.
Скоро он отправится в ночь. Если она хочет застать его, надо делать это сейчас.
Марисса колебалась, не желая себя обманывать. Ее не ждет радушный прием.
Ей было жаль, что так сложно оказать ему поддержку, жаль, что она не знает, в чем он от нее нуждается. Однажды, давным-давно, она разговаривала с шеллан его брата Тормента, надеясь, что Велси сможет дать какую-нибудь подсказку, что ей делать. Как себя вести. Как добиться того, чтобы Роф увидел ее достойной себя.
Ведь у Велси было то, чего хотелось Мариссе. Истинный супруг. Мужчина, который возвращается к ней домой. Который смеется и плачет, разделяя с ней свою жизнь. Который держит ее в объятиях.
Мужчина, который остается с нею в течение тех мучительных и, к счастью, редких моментов, когда она способна зачать. Который облегчает ее ужасную жажду своим телом во время периода жгучей потребности. Роф ничего этого не сделал. Ни для нее, ни с ней. Особенно последнее. И учитывая обстоятельства, в такие времена Мариссе приходилось обращаться за помощью к брату. Используя транквилизаторы, Хэйверс вводил ее в бессознательное состояние, в котором она пребывала до тех пор, пока жажда не стихала. Такая практика смущала их обоих.
Она так надеялась, что Велси сможет помочь, но беседа обернулась кошмаром. Сочувственные взгляды другой женщины и осторожно сформулированные ответы мучили их обеих, указывая на все, чего Марисса не имеет.
Боже, она так одинока.
Она закрыла глаза, снова ощутив боль Рофа.
Она должна попытаться протянуть ему руку. Потому что ему больно. Да и что же еще, кроме него, есть в ее жизни?
Она ощущала, что он в особняке Дариуса. Глубоко вздохнув, она дематериализовалась.
* * *Роф медленно разогнул колени и встал, услышав как при этом хрустнул, распрямляясь, позвоночник. Стряхнул алмазы с голеней.
В дверь постучали, и он разрешил ей открыться, подумав, что это Фритц.
Почувствовав запах океана, он поджал губы.
— Что привело тебя сюда, Марисса? — не оборачиваясь спросил он. Прикрывшись полотенцем, Роф направился в ванную.
— Позвольте мне вымыть вас, мой повелитель, — прошептала она. — Я позабочусь о вашей коже. Я могу…
— Я в порядке.