– И как?
– Есть, небольшой, – он убрал руки, сунув их глубоко в карманы куртки и сделал шаг к окну. Отсюда виднелась грязная улица, среди которой судорожно умирала собака. Рииса подошла и встала рядом, но Нэль тут же развернул ее спиной к окну и задернул занавески. – Не надо, не смотри. Отвар готов?
– Думаешь, я увижу что-то новое? Я шестые сутки в этом проклятом городе, почти все соседи уже мертвы, семья медленно умирает, а моя единственная надежда – темный маг, трусливо сбежавший и без малого два года не подававший вестей о себе! Я считала нас друзьями, – девушка смотрела гневно и обиженно одновременно.
– Я рассчитывал стать тебе больше, чем другом, – Нэль, напротив, был спокоен. Во всяком случае внешне. – Поэтому ушел, когда узнал о том, что ты помолвлена, – он пожал плечами и оперся поясницей о высокий подоконник. Потом оттолкнулся и подошёл к уже разлитому по чашкам отвару и, найдя в шкафах мед, принялся добавлять его в лекарство. На подругу при этом не смотрел. Вообще. Она тоже молчала, видимо неожидавшая настолько честного ответа.
– Родители не говорили мне ничего. До четырнадцати лет. Я узнала все через несколько дней после твоего ухода. Но... Нэль, между нами ведь никогда не было ничего такого, – девушка неопределенно пошевелила пальцами в воздухе, – особенного.
– Мы были почти детьми. Бери чашки, ложки, и пошли, – и юноша, прихватив пару стаканов, отправился первым. – Надо что бы они все выпили. Это немного затормозит болезнь. У меня появится время.
– На что? На лечение? – Рииса послушно сделала, что сказал Нэль, отправляясь следом.
– Можно и так сказать. Сейчас напоим их, и мне нужно будет отлучиться, – он взялся за родителей, оставив детей подруге.
– Куда – не скажешь? – в глазах отчётливо отразился страх, но девушка ничего не сказала против.
– Я должен навестить ещё две семьи. Что бы пройти окружение, пришлось пообещать это людям, пропустившим меня, – сдержанно пояснил Армантинэль. – Я вернусь. Не бойся. После этого отвара твоя семья, возможно, даже придет в себя. Жар спадет на три-четыре часа. К тому времени я вернусь и начнем лечение.
– А сколько времени оно займет?
– Не знаю. Не сразу. Даже с магией это лечится тяжело, как сильная простуда, например.
– Но лечится все же? Прости, мне трудно в это поверить, – девушка уже напоила брата и теперь занималась сестрёнкой.
– Никто не умрет, – Нэль вздохнул, убрав в сторону пустые стаканы. – Выпей сама тоже. Обязательно. И поспи. Мне пора.
– Я провожу, – девушка торопли поднялась, отряхнув платье и первой направилась к входной двери. И уже там юноша, не выдержав, вновь крепко обнял ее, уткнулся лицом в волосы и глубок вдохнул, крепко зажмурившись. – Нэль... Ты...
– Тш-ш, прости. Ничего не говори сейчас, пожалуйста, – юноша почти шептал. – Ты спрашивала, откуда я здесь. А я больше всего боялся не успеть. Потому что люблю тебя, – Рииса дернулась после этих слов, но ее не отпустили и горячие ладошки осторожно легли ему на пояс. – Я столько раз мечтал о нашей встрече, но что она произойдет вот так, в агонизирующем городе... Прости. И за эти чувства, и за то что ушел, не объяснившись. А сейчас мне действительно пора, – бесконечно мягкий поцелуй, коснувшийся щеки, и Нэль отстранился, слабо улыбнулся и вышел, закрыв за собой дверь.
Впереди ждала встреча с Шестилапой и ему было зверски страшно. Но решение юноша уже принял и отступать не собирался
Глава 15
К ночи небо, до того ясное, заволокло тучами, поднялся холодный осенний ветер, который унес часть смрада, нависшего над умирающим городом. Юноша, стоящий по среди рыночной площади, наконец, вдохнул полной грудью, ощутив как закружилась от этого нехитрого действа голова. Сам того не замечая, он уже много часов сдерживал дыхание — от вони уже откровенно мутило, а вида разлагающихся трупов тошнота накатывала ещё сильнее. Хотя возможно, дело было в банальной усталости – подходили к концу третьи сутки, и спать за это время довелось, быть может, пару часов. Но время поджимало, отдых пока ещё являлся непозволительной роскошью. Нэль снял куртку, бросив ее на землю, выбрав участок посуше. А затем закатал рукав рубашки до локтя, оголив правое предплечье. Левой рукой вытащил из сапога ритуальный кинжал и на мгновение замер, подняв лицо к небу.
...В тех двух дворах, куда ещё он заглянул, в живых осталось трое из четверых. Родители коменданта, как ни удивительно, оказались ещё в самой начальной стадии заболевания, а вот жена солдата, проведшего юношу ко входу в город, уже умерла. Но ребенок, мальчишка лет трёх-четырех, ещё имел все шансы дожить до утра, а значит и до помощи. Поэтому вручив бесчувственное детское тело отцу коменданта, Нэль отправил их в дом к Риисе. Бегать по городу от дома к дому юноша не собирался. И, закончив с насущными делами, перебрался сюда и остаток вечера и часть ночи, рисовал гексаграмму и готовясь к призыву. Без магии, в ручную, это заняло очень много времени — несколько часов. И теперь, когда все готово и остался последний штрих, Нэль вдруг замер, ощутив, как пьянительно-прекрасна ночь, как молодо и сильно ещё его тело, и как ему отчаянно не хочется делать то, что он задумал.
Кинжал взмыл вверх и нырнул вниз, полоснув по выставленной вперёд правой руке, разрезая плоть и вскрывая вену. Густая, кажущаяся черной в темноте кровь, тут же заполнила глубокую рану и закапала на грязную мостовую, таинственным образом не впитываясь в землю, а медленным ручейком обтекая контуры гексаграммы, наливающиеся от соприкосновения с ней тусклым зеленоватым светом.
– Госпожа, — Армантинэль медленно опустился на одно колено, все ещё держа руку вытянутой и не давая закрыться ране. – Услышь меня, госпожа...
Юноша не сводил взгляд с гексаграммы, тайно надеясь, что ничего не выйдет, но прошло несколько сколько мгновений и воздух в метре от левого плеча Армантинэля стал словно бы плотнее, осязаемее. А спустя ещё полминуты на молодого человека внимательными желтыми глазами смотрела большая шестилапая пантера.
– Госпожа, – Нэль опустил взгляд, памятуя то, чему учил отец.
А кровь из рассеченной вены текла и текла, замыкая контуры гексаграммы, удерживая богиню, хранительницу темного источника, внутри, давая ей возможность какое-то время находится в мире людей. Согласно легендам, она не могла покидать источник самовольно, только лишь по призыву своих последователей – так было уже множество веков, и доподлинных причин прикованности к месту никто не знал. Ходили лишь неясные слухи, обвиняющие в этом светлых богов. Или магов. А иные вообще поговаривали о несчастной любви с предавшим ее отшельником. Так что, когда на месте зверя появилась красивая темноволосая женщина, облаченная в густо-фиолетовое обтягивающее платье, Нэль не удержался и краем глаза принялся таки ее разглядывать. Все лучше, чем думать о холоде, легко приникающем под тонкую льняную рубашку. Откровенно говоря, по телу уже гулял озноб, а в глазах появились цветные мушки — кровопотеря не проходила даром. Следовало спешить.
– Доброй ночи, Госпожа. Позволь предложить тебе сделку, – тянуть, в общем-то, не полагалось, и юноша сразу перешёл к делу.
— Юный баронет Илейв, — Нэль настолько редко слышал свои фамилию и титул, что не сразу понял, что речь о нем. А мягкий, грудной голос богини и вовсе почему-то сбил с толку. – Ты потерял магию и хочешь вернуть, я полагаю? Но у тебя нет ничего, что ты мог бы предложить взамен, – богиня тонко улыбнулась, разведя руками.
– Я... — Армантинэль невольно повел плечами, когда тело ужалил особенно злой порыв ветра, — я знаю, что ты берешь в замен душу.
— Не путай душу обывателя и душу истинного темного. К тому же ты отчасти принадлежишь межмирью, так что, считай, твоя душа не продается, -- в голосе откровенно звучало веселье.
– Прости, госпожа, но чем отличаются души? – юноша впервые об этом слышал и вопрос вырвался непроизвольно.
– О, это очень долгий разговор. Давай обсудим это в другой раз и в более подходящей обстановке. А сейчас вернёмся к тому, что тебе совершенно нечего мне предложить. Разве что... – женщина почти издевательски задумалась, а Нэль... Замёрз и устал настолько, что сил на эмоции просто не оставалось. – Тело. Ты отдашь мне свое тело, – и вскинула руку, не давая себя перебить. – О, нет, не сейчас. Сколько тебе лет?