– Шестнадцать, – в глазах темнело, контуры гексаграммы начинали плыть.
– Через двенадцать лет, – ответ следовал слишком быстро, словно вопрос задан лишь для вида и фраза давно была заготовлена. – Соглашайся, это хорошая сделка. Целых двенадцать лет, и душа остаётся при тебе, ну а тело... Родишься заново, – богиня чуть пожала плечами.
Нэль глянул настороженно и недоверчиво, слишком уж хорошо звучало. Настолько хорошо, сильно отдавало каким-то подвохом, но вот каким – понять не получалось. А когда, через несколько мгновений, потемнело в глазах, юноша понял, что тянуть больше нельзя и, с трудом разогнав мутную пелену в сознании, просипел:
– Я согласен.
Этого оказалось достаточно. Женщина кивнула, знак принадлежности темной магии под левой ключицей, обожгло болью... И все закончилось. Богиня покинула этот мир, контуры гексаграммы потухли, а Армантинэль, не удержавшись, рухнул на землю, ткнувшись лицом в грязь. И тут же мир взорвался мириадом ощущений, а по телу пробежала волна знакомого тепла, почти обжигая, заставляя задыхаться. Возвращение магии в тело оказалось едва ли не мучительнее, чем ее лишение... Нэль не мог сказать точно, сколько прошло времени. Просто в какой-то момент он осознал себя, лежащим луже, продрогшим до костей и в насквозь мокрой одежде. Но теперь эти проблемы решались быстро – бытовые заклинания он тоже учил. Высушить и почистить одежду стало делом минуты. Сложнее оказалось то, что даже магия не спасала от кровопотери, головокружения и просто ужасной физической усталости. Будь юноша обычным человеком, давно бы свалился с ног, а так... Ещё пока держался. И точно знал, что продержится ещё пару часов. Особенно если удастся хоть что-то перекусить. Армантинэль с усилием отогнал от себя видение куска плохо прожаренного мяса. Желудок недовольно заурчал, и юноша понадеялся, что у Риисы дома есть какая-то еда. А ещё вспомнилось, что сейчас придётся выложиться по полной, чтобы вытащить из-за грани всех тех, кому уже пообещал. И что они ждут. Рииса ждёт – эта мысль даже заставила улыбнуться. Нэль любил эту девушку – глупо, отчаянно, безнадежно... И только сейчас, почему-то пришло осознание того, что он не узнал, зачем, собственно, Шестилапой понадобится его тело через двенадцать лет? Впрочем, не все ли равно?
Все равно. Абсолютно. Юноша убедил себя в этом пока брел по темным грязным улицам. Теперь ещё с неба начал сыпать противный осенний дождь – словно мало было под ногами нечистот и мертвецов. Отвратительное место. Одно из самых ужасных, где ему довелось побывать.
****
В доме булочника, в единственном на всей улице, оказался зажжён свет. И пусть, это единственная свеча в одном из окон, но свет был. Его ждут. На него наедятся. Четверо детей и шестеро взрослых. Мысли о резком сокращении продолжительности собственной жизни в обмен на их жизни, юноша старался гнать взашей. В конце-концов это его выбор и его решение, и вообще нет никаких гарантий, что его не сожрут раньше на каком-нибудь особенно беспокойном кладбище.
– Нэль! – стоило ему переступить порог и закрыть дверь, как шею обвили девичьи руки, а сама она крепко прижалась, ткнувшись лицом в плечо. – Я так боялась, что ты не придёшь! А моим младшим совсем плохо, и тому мальчику, что ты прислал сюда! Ты... Ты сам как? – первое, что отметил Армантинэль это лихорадочно блестящие глаза подруги.
– Цыц. Сядь, – он едва ли не силой затащил ее на кухню и усадил на лавку у стола. – Просто для вашего исцеления нужна магия, у меня её не было. А теперь тихо, ты первая будешь.
– Нет, Нэль! Там детям плохо и...
– Сядь! – юноша умудрился рявкнуть, не поднимая голоса. – Я здесь из-за тебя и им помогаю только потому что они – твоя семья. Так ты что первая. И не спорь, не отбирай их время.
Само лечение происходило совершенно не зрелищно. Юноша закрыл глаза, положил ладони на виски Риисы и замер минут на десять, нашептывая что-то очень длинное на тяжёлом для слуха языке. О том, что заклинание не из лёгких, выдала лишь крохотная капелька пота, скатившаяся по виску.
– Все, – он рухнул на лавку, поняв, что нужно хоть пару минут отдохнуть, перевести дух. – Да, ты еще не полностью здорова, считай, что это теперь обычная простуда, – Армантинэль слабо улыбнулся. – Завтра вечером повторим. И можно просьбу?
– Да, конечно, – девушка как-то рассеяно кивнула, рассматривая все такие же отдающие синевой ногти.
– Я не ел больше двух суток, – он прикрыл глаза. – Мне бы хоть что-то перекусить, – Нэль перехватил ее взгляд, направленный на руки, – синева сойдет, просто не сразу, юноша поднялся на ноги, намереваясь идти к оставшимся зараженным.
– Спасибо тебе, – подруга подняла глаза, улыбнувшись в ответ. – Я посмотрю, что есть из продуктов.
…На все ушло еще пара часов, по истечении которых Нэль просто валился с ног. Его ломало, знобило и тошнило от переутомления, но умирающих в доме больше не осталось. С трудом добравшись до кухни, он через силу запихнул в себя несколько ложек каши с мясом, запил противной теплой водой и со стоном блаженства вытянулся на полу рядом славкой, на которой уже спала Рииса.
Спать. Просто спать.
Глава 16
— А можешь сделать ещё? – на Нэля смотрели сразу две любопытные детские мордашки — трёх и девяти лет от роду. Жэйк – младший брат Риисы и Санор — сын солдата, ожидающего за крепостной стеной. Прошло уже четыре дня и болезнь стремительно отступала. И не только с этого конкретного подворья, а вообще из города – все, кто должен был умереть, уже умерли, выжившие шли на поправку – что тридцать семь человек из двух тысяч, некогда населявших город. Воздух стал невыносим, но рвоты, и Нэль, с его куда более тонким обонянием, откровенно страдал. Уже на утро они покинут город, когда как всем остальным предписывалось оставаться в обществе разлагающихся мертвецов ещё пять дней. Кроме того, людям, которых сопровождает темный маг, позволялось взять вещи – маг служил гарантией того, что они не выносят в след за собой заразу. И теперь, не желая участвовать в подготовке к глобальному переселению, юноша развлекал детей простенькими иллюзиями.
– Кого вам ещё надо? — деланно-недовольно вздохнул Армантинэль, с любопытством разглядывая детские мордашки.
– Дракона! – Жэйк взмахнул руками, показывая, какого размера должен быть дракон. — И что б огнем дышал! Можешь?
Вместо ответа Нэль удобнее развалился на кровати, прикрыв глаза. И спустя десяток секунд счастливый детский визг и рев иллюзорного пламени подсказали, что у него получилось. Чуть разлепив один глаз, юноша покосился на темно-зеленое чудище, парящее по комнате. И за детьми, которые не увидев на месте, кинулись этого дракона ловить. Видимо, осмелели, потому как ранее лишь смотрели, счастливо повизгивая. Нэль улыбнулся, представив их вытянувшиеся лица, когда пальцы пройдут сквозь магическое чудо, и вдруг... Дракон взорвался. С оглушительным треском, ревом и разноцветными искрами — вполне осязаемыми и довольно горячими. Обиженно заревел Санор, отпрыгнул в сторону Жэйк, тряся обоженными руками, ударила о стену резко распахнутая дверь – на пороге вырос мастер булочник и, по совместительству, глава семейства и хозяин дома.
– Что происходит? – мужчина наступил босой ногой на тлеющие в ворсе ковра искры. — Жэйк, бери мелкого и марш на кухню. Скажи, я велел вас обоих к делу приставить.
Проследив за тем, что дети ушли и дверь плотно закрыли, он опустился на край койки, где лежал Армантинэль. Последний даже не подумал встать, чего в нем никогда не было, так это уважения к старшим.
— Поговорим, если ты не против, — коротко пояснил мужчина, посмотрев на юношу.
-- Да нет, отчего же? – Нэль подал плечами и чуть сменил положение тела, подняв подушку. Теперь он полусидел, что совершенно не радовало – если откровенно, уже третьи сутки у него держался жар, невысокий, но очень неприятный. – Я вас слушаю, мастер Шайр.
– Я спасибо хотел сказать, прежде всего, – все тот же серьезный взгляд темных глаз. – Если бы не ты...
– Вы бы все умерли, – перебил Армантинэль. – Да, я знаю. Если можно, давайте сразу перейдем к сути дела. Пожалуйста.