– И чему же тебя учили?
– Ну... Грамоте. Счету. Немножко мироустройству, про животных разных, про острова чудные, немножко языкам, но я плохо учился, — Рос шмыгнул носом. — Убегал, любил у отца в мастерской бывать. Или на озеро бегал...
– Значит, грамоту знаешь и читать умеешь. А лет тебе сколько?
– Двенадцать. А потом у нас случился пожар. Лето было очень сухое, ветренное...
– Это позапрошлое? — припомнил маг. — В тот год случилось много пожаров.
— Да. Началась гроза, такая странная. Без дождя. Я не знаю, как все началось, но загорелся один из домов, потом ещё и ещё, горели деревья -- такие высокие, они падали от ветра, везде летели горящие ветки, – мальчик говорил спокойно, но Нэль хорошо знал, сколько боли прячется за подобным спокойствием. – Было очень больно дышать, как будто горло жгло воздухом и нутро тоже. Огонь окружил, люди горели, я забежал во двор, родители в то утро были в мастерской, но... Уже оказалось поздно. Там такое пламя полыхало, я даже не смог подойти, – Рос замолчал. Нэль пожалел, что не видит сейчас его лица. – Не помню, как выбрался. Вообще не помню.
– Сочувствую. Тебе было десять? – парнишка кивнул. – Я осиротел в двенадцать.
– И... как выжил? – голос мальчишки дрожал, хотя он и пытался это скрыть.
– Да уж к разбойникам не подавался, – неприкрытый сарказм. – В подмастерья пошел.
– Но ведь просто так в учениене берут, – резонно возразил Рос. – А мне нечем было платить. Дом и двор полностью сгорели, даже металл поплавился.
– И ты решил, что лучший способ заработать – это грабить других? Серьезно?
– Я только на учение хотел заработать...
– И за два года так и не заработал?
– Я к этим только прошлой осенью попал. Случайно. Я сперва при трактире помогал, меня же учили грамоте. Вот, хозяину то письма писал, то гостям кому-то читал или писал... Разное. Мне диктовали. А потом трактирщик меня уже разбойникам продал. Они тут подать с деревень собирают, с постоялых дворов... А люди бедно живут. Вот хозяин и отдал меня. Что мне оставалось? С обозами всегда много бумаг везли, можно было многое полезное узнать. Или гонцов притаскивали... Так и узнавали где и когда какой груз повезут. Что, не будешь меня теперь учить?
– Я тебя учить и не собираюсь, – нельзя сказать, что история мальчишки чем-то Нэля сильно зацепила. Увы, но сироты в империи не нужны никому. И Рос ещё неплохо устроился. – Я тебя собираюсь немного натаскать, что бы азы знал.
– А кто тогда? – парнишка заерзал. Его ноги просто свисали по бокам коня и время от времени рефлекторно пытались найти опору. Но стремена безраздельно принадлежали магу.
– Один мой знакомый светлый.
– Светлый? – Рос попытался обернуться, но едва не свалился и затих. – Но я же...
– У тебя есть выбор, – мужчина перебил. – Это редко, но случается.
– Объясни, – после долгого молчания попросил мальчик. – Я не понимаю.
– А что тут понимать? Темные маги берут силу из Темного источника. Это силы, пришедшие от чьей-то боли, или страха, или смерти. Наша сила грубая, тяжёлая, страшная. Мы – воины, убийцы, палачи. И жизнь у нас зачастую короткая, но яркая. У светлых иначе. Окружающий нас мир сам наделяет их силой. Силой жизни. Поэтому светлые – они целители, учёные, исследователи. В основном. Но об этом не сейчас, – шрамы от ожогов, полученных в юности, свести так и не удалось. И сейчас они будто зазудели. – Живут светлые дольше, в деньгах не нуждаются, рук не пачкают. Уважением пользуются.
– А я как же?
– А ты волен выбирать, – повторил мужчина, пожав плечами, – на горизонте показалась деревня. – Это значит, что боги, решая чем тебя наделить, не смогли определить, к чему ты ближе. К тьме или свету. И позволили тебе определить это самому.
– Боги?!
– Разумеется. Когда рождается ребенок с даром, им становятся видны его судьбы. Все сплетения нитей. Они смотрят и решают, кем ему быть. И ставят клеймо, оно проявляется на ауре годам к десяти. А после посвящения появляется на теле, у левой ключицы. Я тебе потом покажу. В твоём случае они решить не смогли.
– И я смогу использовать оба источника?
Вместо ответа Нэль отвесил мальчишке подзатыльник.
– Чем ты слушаешь? Светлого источника нет. Есть сила мироздания. И тебе она доступна. Но когда ты ударил меня заклинанием, ты использовал силу темного источника, – в голосе Армантинэля уже слышалось нетерпение. Да, наставничество – это явно не его. – Когда определишься и пройдешь посвящение, останется лишь то, что выбрал.
– А два – нельзя? – вопрос получился кривой, но мужчина понял. И даже улыбнулся.
– А на двух лошадях одновременно тебе будет очень удобно ехать?
– Нет... А разве а как темный сможет учить светлой магии?
– Ты мне надоел. Не магии. Азам, – внутри появилось глухое раздражение, мальчик вопросы задавал дельные и уместные. – Вообще все, помолчи. Приехали.
Они действительно прибыли на место. Эта деревня выглядела поболее той, где жил Борх. Но избы оказались такими же серыми и унылыми, собаки – тощими, а редкие дети высыпавшие на улицу – заморенными и откровенно голодными. Спешиваться Нэль не стал, хотя коню явно требовалось дать роздых после двойной ноши. Неприязненные взгляды собравшихся мужиков настораживали. Набралось их немного, человек двадцать, может чуть больше. Но почти у всех имелись при себе вилы или дубинки. Один, пришедший с пустыми руками, на глазах Нэля выломал из ближайшего забора жердь... Немногие мелькавшие ребятишки куда-то исчезли, женщин так же не наблюдалось. Рос заерзал, засопел.
– Мне бы со старостой переговорить, – Армантинэль первым нарушил неприятное молчание.
– Нету его. Был, да весь вышел, – вперёд шагнул мужчина, сжимавший в руках дубину. Роста он был примерно одного с Нэлем, но шире в плечах раза в два. Магу вдруг подумалось, что такой и быка ударом свалит и не сильно взопреет. Настроение толпы читалось легко. Староста мужикам явно не угодил.
– И куда же он вышел?
– Куда надо, ты ступай отседа лучше, да передай Шарну корноухому, что бы не ходил сюда больше. Да передай, что Корн то сказал, а остальные поддержали, – говорил все тот же, широкоплечий. Остальные согласно загудели, угукая куда-то в бороды.
– Так нету больше Шарна, – а вот Рос вмешался неожиданно, разобравшись в происходящем даже быстрее Нэля. Правда, не имея за спиной взрослого заступника, рот бы он открыть вряд ли отважился. – И шайки его нету, – мальчик шмыгнул простуженным носом. – Со мной маг, он их всех убил прошлой ночью, а ему телега нужна, чтобы девчонку что разбойники пользовали, к целителю довезти! И староста ваш вам не указ больше, нет у него Шарна корноухого за плечами более.
В ответ наступила тишина. Где-то хлопнула дверь, скрипнул ставень... И общее оцепенение нарушил женский крик.
– Тикает, батька, тикает!
Распахнулись ворота и на улицу, на приличном расстоянии от собравшейся толпы, выскочил грузный мужчина в добротном тулупе и шапке, съехавшей на ухо. Не тратя времени зазря, он, петляя как заяц, пустился бежать к околице, к крайним избам, надеясь, видимо, добраться до леса, а там уж, видимо, путь натоптанный был. Кто-то пустился догонять, Рос обернулся к магу.
– Ты не поможешь?
– А зачем? Думаешь, двадцать мужиков одного не скрутят? В таком случае как они вообще до моего приезда дожили?
– Магией ведь проще, – парнишка вновь заерзал.
– Кому?
– Ну... Им, – кивок на крестьян, настигающих уже, видимо, бывшего старосту.
– А мне? Рос, магия – это наука. Тонкая, сложная, точная. Если тебе хлеб надо отрезать, ты берешь обычный нож и делаешь, что нужно, или идёшь к кузнецу, выбираешь маталл, приносишь драгоценности, золотую стружку, потом ждёшь, пока все это будет готово и только через три дня своим красивым, острым и удобным кинжалом режешь каравай и, наконец, обедаешь? Я думаю первое, – Нэль задумчиво наблюдал, как скупо и дельно Корн руководит мужиками, командуя, куда определить все же пойманного старосту. – Вот и в магии так же. Не стоит использовать ее там, где можно справиться без, уж прости, если криво объяснил. Не учитель я. Да что ты ерзаешь все?
– По нужде хочу, – тихо признался мальчик.