— Немыслимо, как это? — спросил я. — Как это у него получается?
— Ты понимаешь, он немного мутант. — Я услышал нотки сомнения в голосе Эйдери. — Среди нас в Темном мире много мутантов. Даже из тех, кто заседает в Совете, есть мутанты.
— И ты мутант? — мне ничего не оставалось, как спросить.
— И я тоже, — спокойно кивнул капюшон.
— А менять свою форму ты можешь? Ну там в волка или кого другого?
— Нет, — ответила Эйдери.
Я заметил, что тело под мантией задрожало, как уже было однажды, когда она волновалась.
— Нет, я не могу менять свою форму, лорд Ганелон. Неужели ты не помнишь, что могу я?
— Прости, но не помню.
— Хорошо, но тем не менее я обладаю силой, которая может тебе пригодиться, когда повстанцы вновь нападут на нас, — сказала она, растягивая слова. — Действительно, среди нас много мутантов И может быть, поэтому было принято решение об отделении от Земли давным-давно ведь на Земле нет мутантов. По крайней мере, таких, как Матолч, точно нет. А он далеко не единственный.
Тут у меня зашевелились волосы от своей догадки.
— А я не мутант? — аккуратно спросил я.
Но она в ответ покачала головой.
— Нет, что ты. Ты был посвящён. Один из Совета должен иметь ключ к Кэр Ллуру. А мутантам это не позволено.
Я заметил, что, как только она произнесла имя Ллура, на меня сразу пахнуло каким-то ужасом. Не страхом, как я думал раньше, а именно смертельным ужасом. Я решил, что уже настало время поинтересоваться, чье имя так действует на меня.
— Послушай, скажи пожалуйста, Эйдери, кто такой Ллур?
Она долго не отвечала. Может, думала, что я вспомню сам, а может, опасалась чего-то.
— А кто говорит о Ллуре? — неожиданно раздался низкий голос. — Не надо про это говорить ему. Пока еще рано, Эйдери!
— Все равно это необходимо ему. Он ведь один из нас, — сказала она.
Повернувшись, я увидел фигуру человека, стоявшего рядом с нами и одетого так же, как и я, в тунику и брюки. На его выразительном лице выделялась бородка. Он улыбался, и оскал его зубов, о чем-то напомнил мне. Во всех его движениях чувствовалось что-то знакомое, но в то же время нечеловеческое И это впечатление усиливали смотрящие прямо на меня желтые глаза.
— Ну, понадеемся, что в этом не будет необходимости, — сказал человек. — Лорд Ганелон, неужели ты забыл и меня тоже?
— Да, он не помнит тебя, Матолч, — ответила Эйдери. — В этом образе — точно.
Это был он — Матолч-волк… Оборотень…
— Лорд Ганелон должен быть готов, ведь сегодня вечером шабаш, — сказал он. — Нужно приготовиться ко всему. Этим займется Медея. Она уже интересовалась им. Думаю, она введет его в дальнейший курс дела. Раз он проснулся, то мы можем пойти к ней прямо сейчас.
— Лорд Ганелон, ты пойдешь с Матолчем? — спросила Эйдери.
— Да, пойдем, если нужно, — ответил я.
Тут оборотень покачал головой.
— Лорд Ганелон, ты действительно все забыл. Раньше ты не допускал, чтобы я шел за тобой. Видно, правда, что ты не помнишь многого.
— Ты никогда не воспользовался бы тем, что он к тебе повернулся спиной, и не ударил бы его сзади, — ответила Эйдери. — Потому что прекрасно знаешь, что стоит Ганелону позвать Ллура — и тебе придется очень туго.
— Это была шутка, — небрежно сказал Матолч. — Ты еще слишком слаб, чтобы считаться моим врагом, я подожду, когда ты придешь в себя, тогда и поговорим. Давай лучше о делах, лорд Ганелон. Видишь ли, Совет в очень сложном положении, и ты нужен Совету, но учти, так же и Совет нужен тебе.
— Идите, хватит разговаривать, — сказала Эйдери. — Опасности нет — если не боишься клыков волка, разве испугаешься его рычания?
Эти слова явно были адресованы мне. То ли угроза, то ли предупреждение. Матолч никак не отреагировал на ее фразу, просто пропустил меня вперед, отойдя в сторону.
— Кто-то мне угрожает, или я ошибаюсь, — сказал он, уже выходя вслед за мной.
— Не кто-то, а я! — послышался голос из-под капюшона.
Господи, она ведь тоже была мутантом, но не таким, как волк-Матолч, ликантропом, а каким-то другим. Каким, я еще не знал.
4. Матолч и Медея
Интересно было присутствовать при разговоре двух мутантов, на чужой планете, да еще будучи у них старшим. Туман с моих мозгов никак не мог сойти: только я начинал думать как Эдвард Бонд, как тут же что-то сбивало ход моих мыслей и я снова терялся, не понимая, наяву это творится или нет. Мои чувства были притуплены шоком от свалившихся знаний. Я никак не мог сконцентрироваться ни на одной, даже самой примитивной, мысли. Меня тут же уносило и ставило перед фактом, что я сейчас вообще не на Земле.