Наконец комната с широкими окнами. В центре — жаровня, и под ней тлеют угли. Запах паленого.
Матолч указал мне на кресло и уселся сам.
— Интересно, что ты вообще помнишь? — спросил он.
— Ничего. Или все. Как посмотреть.
— Гэст Райми уверен, что все обойдется. Дело времени. Фальшивая память испарится и останется настоящая.
«Как на иконах, — подумал я, — одно письмо на другом».
— Интересно, — повторил он. — Как это все на тебе скажется? Ты хоть помнишь, что всегда ненавидел меня, лорд Г анелон?
— Нет, — сказал я. — Но мне кажется, что я… не доверяю тебе.
— Правильно! — он даже как будто обрадовался. — Мы всегда были врагами. Хотя и скованы одной цепью. Вопрос в том, останемся ли мы врагами и впредь?
— Не обязательно, — поспешил я. — Мне как-то не очень нужны враги. Особенно — здесь.
Матолч нахмурился.
— Дело дрянь, если так говорит Ганелон. В добрые старые времена его не смущало количество врагов. Если ты стал таким пугливым, всем нам придется туго.
— Не понимаю, — сказал я. — Вообще плохо тебя понимаю. Все это похоже на бред.
— Ладно. Я думаю, если ты станешь прежним Ганелоном, мы опять будем врагами, — рассудил он. — Но если ты согласишься, есть и другой выход — стать друзьями. Это было бы неплохо. Хотя Медее это совсем не понравится. Эдейри тоже не будет в восторге. Гэст. Райми… — он наморщил лоб. — Гэст Райми стар. Во всем Темном Мире, Ганелон, у тебя, кажется, больше всех власти. По крайней мере, если ты захочешь, у тебя ее будет больше всех. Для этого нужно одно — явиться в Кэр Ллур.
Он сделал паузу и выжидательно посмотрел на меня. Я молчал. Он повторил:
— Явиться в Кэр Ллур. Не помнишь? Однажды ты уже был там и посвятил себя Ллуру. Ты так хотел власти, что переступил через всякий страх. Теперь нужно сделать второй шаг, еще один…
— Кто такой Ллур? — перебив я.
— Молись, чтобы поскорее об этом вспомнить. Это главное. Медея станет просить тебя… Я могу быть твоим врагом или твоим другом, Ганелон, но ради тебя и меня, и всего Темного Мира — не слушай Медею. Не вызывай Ллура. По крайней мере отложи до тех пор, пока к тебе вернется память…
— Кто такой Ллур?
Матолч насупился.
— Гэст Райми знает точно. Я — приблизительно. Мне не дано. Ллур… Ллур — это тьма… голодная тьма. И ее можно насытить…
Он остановился, помолчал и спросил:
— Скажи, а как вызывать Ллура, ты помнишь?
Я не ответил. Голова гудела. Из глубин памяти поднималась тёмная глухая волна.
Матолч бросил на жаровню щепотку серого порошка.
— Как вызывать Ллура? — голос его стал вкрадчивым. — Как? Вспомни, Ганелон.
Пряный запах поднялся к моему лицу. Я вздрогнул. Пряный запах! Я вскочил и ударом ноги опрокинул жаровню. Горящие угли полетели на пол. Матолч отшатнулся. Я схватил его обеими руками за грудь и тряхнул с такой силой, что его зубы лязгнули. Я был в бешенстве: он пытался меня заклясть!
— Оставь свои заклятья для рабов и проституток! — взревел я. — Я говорю только о том, о чем пожелаю говорить, запомни! Жги свои вонючие травы где и сколько хочешь, но передо мной берегись!
Он сжал челюсти. Желтые глаза вспыхнули. Черты его лица расплылись, плоть потекла, как вода, как дым от чадящих угольев. Желтые зрачки в сером тумане! Из его горла вырвался хриплый звук.
Волк! Морда волка оскалилась на меня!
Это длилось миг. И вот уже снова Матолч — человек — стоит передо мной и освобождает ворот туники от моих пальцев.
— Ты застал меня врасплох, лорд, — холодно произнес он. — Ты мне не ответил — ладно. Зато мои травы слегка освежили твою память.
Я повернулся и направился к двери.
— Постой, — сказал он. — У меня осталось то, что принадлежит тебе.
Я обернулся. Он протягивал мне меч, держа его за обнаженный клинок.
— Я позаимствовал его у тебя там, на болоте.
Я взял меч.
— Мы еще не враги, Ганелон. И если ты мудр, ты не побрезгуешь моим советом. Не ходи в Кэр Ллур…
Не дослушав его, я вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице. Я не глядел под ноги, как человек, хорошо знающий путь.
Мозг Ганелона был все еще слеп, но, казалось, сильный растворитель начал уже размывать слой красок, наложенных на икону.
Замок — почему я решил, что это замок? — был настоящим лабиринтом. Дважды я миновал стоящих в углах стражников — в их голубых глазах лежала знакомая тень страха.
Я вошел в светлый янтарный зал. Пересек его, откинул золотистую портьеру и вступил в овальную комнату со сводчатым потолком, похожую на дорогую шкатулку. Стены обиты шелком. Фонтан. Из полукруглой арки дует ветерок.