— Ой! — по всей видимости девочка должна была находиться в полном сознании, так что сейчас на её лице была нарисована широкая гамма ощущений.
— Оля, привет! — Лёха тут же наклонился к девчонке. — Не пугайся. Это мы тебя лечить приехали.
— А мама где⁈
— Маме мы не сказали, — вздохнул Валерка, заметив, что Лёха явно растерялся, — Вряд ли она отпустила бы тебя куда-то с упырями, лисами оборотнями, и прочей нечистью.
— Да она бы и не поверила! — слабо улыбнулась девочка. — А мне точно помогут? А то опять всё болит. И тошнит ещё. Надоело.
«Какой всё-таки хороший ребёнок! — подумал Валерка. — Я бы на её месте устроил истерику!» Парень с детьми раньше дела не имел, и потому не догадывался, что на истерику у Ольги просто нет сил — всё болезнь отбирает. К доктору ребёнка отнесли на руках — босиком ведь. Хорошо, Демьян догадался её в одеяло замотать.
Доктор был совсем не против провести сеанс лечения на глазах у заинтересованных лиц, что здорово порадовало. Не из любопытства — просто Валерка здорово опасался, что Лёха запаникует. Тот и так всю дорогу как на иголках, и явно сам не уверен, что правильно поступил с дочкой брата.
Девочке дали выпить какой-то отвар. Та не капризничала — послушно проглотила мерцающую жидкость, и ещё поблагодарила «дядю Дуремара». Валерка здорово удивился — не знал, что, такие маленькие дети смотрят такое старое кино. Доктор, удивившись странному прозвищу, уложил девочку на кушетку, раздел, и принялся за странные манипуляции. Что-то непонятное — то ли массаж, то ли иглоукалывание — по крайней мере, лекарь в нескольких местах нанёс девочке небольшие ранки, на каждую из которых капнул из отдельной, заранее приготовленной пипетке. Ольга процедуру терпела стойко — даже не пискнула, когда её царапали, только поглядывала на Лёхе — всё ли, мол, правильно делают?
А Валерка подумал, что доктору тоже могут пригодиться какие-то достижения технической цивилизации. Нужно предложить… и не за деньги. Зарабатывать на здоровье Птицын не хотел. Нет, можно было по себестоимости, это ему бы совесть позволила, но как её рассчитаешь, эту себестоимость? Курс золотого рубля к родному, деревянному, пока определить трудно.
Процедура лечения затянулась аж на два часа. Лекарь что-то шептал под нос — то ли заклинания, то ли просто повторял порядок действий, чтобы не сбиться. Заскучала даже Ольга, что уж говорить о зрителях. Валерка начал клевать носом, причём сам не заметил, что дремлет. Глаза были закрыты, а картинка перед глазами была всё та же, только с дополнениями. С поверхности тела девочки испарялась какая-то чёрно-серая дымка, полупрозрачный туман. Сначала она просто висела вокруг, довольно плотным и оформленным облачком зависнув над Олей, потом потянулась куда-то в сторону. Прямо к нему, Птицыну. Испугаться парень не успел — испарения пронеслись через тело и исчезли, вроде бы не оставив следа. В следующий момент Птицын очнулся от довольного восклицания девочки:
— Ой! Злая тётенька пропала!
Доктор тоже закончил. Несколько раз встряхнул руками, сбрасывая напряжение, повернулся к зрителям:
— Что ж, могу вас обрадовать, господа. Повторных сеансов не потребуется. Девочка оказалась очень восприимчива к лечению, я был уверен, что обойдёмся двумя сеансами, но в последний момент кто-то из вас мне помог. Должен заметить, о таких вещах желательно предупреждать заранее!
— Да я сам не знал, — ляпнул Птицын, и только потом сообразил, что надо было промолчать. Доктор внимательно вгляделся в князя, одобрительно кивнул.
— Я понял, вы не можете это контролировать, князь. Смерть вам покровительствует, и не против усилиться за счёт своих эманаций. Очень… удачная способность. Не беспокойтесь, врачебная этика не позволяет мне делиться сведениями о своих клиентах. От меня эта информация не уйдёт.
Птицын не слишком переживал по поводу информации, но был благодарен, что доктор хоть какие-то объяснения происшедшему дал, а то он уже собирался в верхнем мире бежать сдавать анализы — так, на всякий случай. Мало ли каким образом эта дымка на него повлияет.
На этом ночное приключение закончилось. Ольга всю обратную дорогу сыпала вопросами. Теперь-то стало понятно, как сильно на неё давила болезнь — куда только делся спокойный и рассудительный ребёнок!
— Слушай, откуда в тебе столько энергии? — не выдержал Валерка. — Время — три часа ночи. Спать же пора!
— Спать хочется, да! — весело покивала девчонка. — Но это ерунда! Когда болела, даже когда спать не хотела, было плохо, а сейчас ничего страшного! Алиса, а можно у тебя хвостик потрогать? Ты обещала утром, но так и не показала!
Валерка вздохнул довольный, что внимание у девочки переключилось. До сих пор она доставала в основном его, но теперь вспомнила о яломиште, и даже перебралась к ней на колени — этакая очень шустрая гусеница в коконе из одеяла. Наверх, в квартиру, Демьян затащил её тем же манером, что и прежде. Девочка ничуть не испугалась. Упырю приходилось только просить пищать от восторга потише, чтобы соседей не разбудить.
Лёха долго благодарил соклановцев. Как уж это воспринимали Демьян и Алиса — неизвестно, а Валерка едва выдержал до момента, когда они подъехали к дому приятеля и высадили, наконец. Вообще Птицын понимал, что дело сделали хорошо. Ничуть не сомневался, что следующие анализы покажут, что девочка здорова. Теоретически благодарить действительно есть за что, но Валерка всё равно это дело не любил и чувствовал ужасно неловко. Ему было бы достаточно простого «Спасибо, дружище». В общем, когда Лёха отправился домой, спать, парень только вздохнул облегчённо, и покатил в Ляхово, домой.
— Ну что, княже, перестал переживать по поводу слишком мелочных дел, которыми приходится заниматься? — спросил Демьян. — В себя пришёл, да? — повернулся Демьян к Алисе.
— Именно! А то с этой торговлей сам не свой ходил! Даже вон с троллем пьянствовать начал! — горячо поддержала упыря девушка
— Эй! Я, вообще-то, здесь! — возмутился Птицын.
— А мы ничего плохого и не говорим, — фыркнула Алиса. — Наоборот, радуемся, что ты пришёл в себя.
— С троллем я бухать пошёл не потому, что мы в торговлю ударились, — пробурчал Валерка. — Просто, действительно, как-то не по себе было.
— Ты, княже, не совсем понимаешь, во что ввязался, — улыбнулся Валерке в зеркало заднего вида Демьян. — Одной торговлей, как ты выражаешься, трусами, мы всё равно не обойдёмся. Ты забываешь, что проводник — это не достижение. Это твоя обязанность. Спокойной жизни ни тебе, ни тем, кто пошёл за тобой, не светит в любом случае — мироздание не позволит. Так что я бы на твоём месте радовался редким спокойным, будничным моментам.
Да ну вас, ужасы говорите! — буркнул Валерка, останавливая машину возле дома. — Сейчас же нормально всё! Спать только хочется. Алиса, пойдём, с Полканом погуляем.
— Пойдём! — девчонка широко зевнула, забыв прикрыть рот ладошкой, отчего Валерке тут же захотелось за ней повторить. Но прогулку с Полканом действительно лучше не откладывать — бедный пёс и так засиделся в одиночестве, решил, что его бросили. Накануне и так едва удалось его успокоить.
Прогулка, несмотря на усталость, получилась хорошая. Алиса швыряла псу куски снега, тот их на лету ловил пастью, и носился кругами от восторга, взрывая лапищами снег. Фонари в Ляхово по-прежнему не работали, но это теперь не мешало даже Валерке. Тем более к утру развиднелось, в морозном небе появились необычайно крупные и яркие звёзды. Птицын искоса любовался Алисиным профилем, и ни о чём не думал — приятное состояние.
Спалось после такой прогулки, да после хорошо сделанного дела, прекрасно. Вот только разбудили рано — Валерка твёрдо рассчитывал продрыхнуть по меньшей мере до полудня, — лёг-то почти в пять утра, — но уже в десять затрезвонил мобильник. Звонил Лёшка, полный восторгов. Родители Ольги уже успели заметить изменения в самочувствии дочери. Конечно, опасались, что это временное улучшение, но всё равно были очень благодарны «врачевателю Демьяну», с визитом которого они связывали неожиданную бодрость дочки. Тем более Ольга и не подумала скрывать, кто послужил причинной. Рассказала всё, как было. Хитрющая мелкая не сомневалась, что ей никто не поверит — так и случилось, брат пересказывал поведанную Ольгой историю со смехом, дескать, приснится же такое! Однако какой-то червячок сомнения у бедных родителей явно завёлся. По крайней мере, Лёху просили передать благодарности.