Каким-то образом за короткое время пока они были вместе, Дарий стал ее второй половиной, более важным для нее, чем ее собственная жизнь. Он разделил свою жизнь, свои воспоминания с ней, он смеялся вместе с нею, заботился о ее травмах раньше своих собственным. Он показал ей на тысячи ладов, что он любил ее. Несмотря на свой высокомерные способы, он заботился о ней, готовил для нее, видел ее потребности. Она чувствовала его любовь. Более важным, по его воспоминаниям, когда их умы были объединены, она видела его величие. И она точно знала то, что он был готов состариться и умереть за нее.
Хорошо, она и близко не была, чтобы потерять его. Темпест потянула его вниз так, чтобы ему было более удобно. Никого не было вокруг, чтобы дать ему одну вещь, нужную больше всего. Таким образом, она растянулась рядом с ним, поворачиваясь так, чтобы ее голова лежала на его плече.
"Вот в чем дело, мой дорогой," прошептала она. "Ты собираешься взять мою кровь, столько, сколько тебе нужно, чтобы исцелиться. Если это сработает, ты проснешься и спасешь мою жизнь. Надеюсь, я не буду расстроена». Она состроила рожицу. "Я действительно не хочу быть расстроенной. Так что давай просто сделаем это, а не будем думать слишком много об этом. Ладно? Это мое решение". Она наклонилась к нему и прикоснулась своим ртом к его шее. Ты понял меня, Дарий? Это мое решение, моя свободная воля. Я хочу сделать это для тебя. Возьми мою кровь. Я предлагаю свою жизнь за твою. Я думаю, что ты великий человек, и стоишь этого.
Она вытащила карманный нож из ее джинсов и, закусив губу, полоснула по руке открыв отвратительные раны на запястье, мгновенно прижимая их к его рту. Пей, любимый. Пей для нас обоих. Мы живем или мы умираем вместе. Она имела в виду каждое слово. Не было ни сомнений, ни сожалений, но это адски больно.
Сначала она почувствовала, что ток ее крови потек в его рот!
самостоятельно, но затем он слабо подвинулся, в результате чего поднял руку, схватив ее за руку, чтобы жестко прижимать ее напротив него. Его губы шевелились, впитывая драгоценную жидкость в его дрожащее тело, бессмысленный, слепой инстинкт самосохранения.
Темпест закрыла глаза, позволив себе уплыть прочь в темноту .
Вода медленно капала от потолка пещеры и просачивалась от стен, собирающихся в лужи в доль пола. Это смешалось с богатым красноземом, заставляя его быть похожим на кровь, лежащую в лужах на дымящейся поверхности. Где то далеко упала скала, гремя другими валунами. И снова настала тишина.
Дарий узнавал, что лежал на земле, его тело, очень тяжелое. Голод был, зияющей дырой на его желудке. Он знал о боли; он, казалось, плавал в его море. Что-то считало его прикрепленным к земле, но он понятия не имел, что произошло или где он был. Он медленно поворачивал свою голову, потрясенный тем, как трудно было это сделать. Его ум, казалось, был омрачен, перемещался медленно. занило одну минуту для его глаз, чтобы сосредоточиться. Когда они сделали так, рука, покрывающая его рот, упала мягко на его грудь.
Крик боли и страха сорвался с его души.
Он эхом отразился в пещере снова и снова, мучительный и глубокий, раскатился к небесам. Дарий поймал запястье Темпест и поспешно запечатала страшную зияющую рану, которая спасла ему жизнь. "Детка, детка, что ты сделала?" Он подтащил ее к себе, положив руку на ее запинающееся сердце. Она трудно дышала, и сердце ее работало слишком тяжело. Потеря крови была смертельной. Темпест была при смерти.
Без задней мысли, он разорвал рану на своем запястье и прижал к ее рту. Небольшое количество его крови будет держать ее в живых, пока у него был шанс, чтобы накормиться и обеспечить ее переливанием. Его ум был пуст. Была только литания молитвы. Она не может умереть. Он никогда бы не отпустил ее. Она не может умереть. Он поклялся себе, Богу. Он послал ее спать, приказав ей остаться в живых, оставляя указ в ее мозгу, твердое как железо. Он дал ей понять, чтобы не смела бросить ему вызов в этом.
Когда он был в состоянии, он оставил ее, поднимаясь в небо на охоту. Он не был особенно разборчив к своей добычи, он кормился быстро и жадно, безжалостно бросая своих жертв по одному на землю, прежде чем он мог бы убить их, его ум заполнен только необходимость вернуться к Темпест. Для него не имело значения будет ли кто-нибудь еще жить или умрет. Было только место для нее. Вся его воля была устремлена на удержании ее на земле вместе с ним.
На этот раз со своей новой силой, он взял ее на руки, прижал к своей груди, и разрезал линию над своим сердцем. Он кормил ее с любовью, убедившись, что она взяла достаточно, чтобы жить. Когда ее тело начало реагировать на питание, она попыталась отодвинуться от него. Дарий просто вынужден был прижать ее к себе, держать еще крепче. Она будет ему подчиняться. Он сделает все для этого. Он дал ей гораздо больше свободы, чем он когда-либо считал возможным, даже когда он мог заставить ее послушаться, но теперь он не дал ей никакого выбора. Это было за ее жизнь, за его душу. Если бы она умерла, он бы был проклят. Он никогда не вышел бы спокойно на солнце. Он хотел отомстить миру так, как никогда не видели. Он сознательно выбрал бы этот курс, чтобы добраться до тех, кто забрал ее у него.