– Что ты подумала? – напряженно спросил он, не обращая внимания на ее призыв. Да, теперь она может и посмеяться над ним. На это он почему-то не рассчитывал.
Губы Джейн изогнулись:
– Я подумала, что именно поэтому у тебя такая темная кожа!
Он заморгал:
– Не понял?
Джейн, вскочив с постели, подошла к нему и, сунув руки в расстегнутый ворот его рубашки, погладила бронзовую кожу.
– Ты поэтому такой темный. – Она посмотрела ему в глаза и соблазнительно усмехнулась. – Мне определенно нравятся смуглые мужчины.
Сердце графа вдруг яростно заколотилось.
– У тебя это не вызывает отвращения?
– Нет конечно, – мягко сказала она, гладя его по щеке. – С какой стати?
Он почти не мог поверить этому, он был просто ошеломлен. А она с улыбкой погладила его плечи, руки, обхватила его бедра, сжала ягодицы.
– Мне определенно нравятся смуглые мужчины! Он зарычал и подхватил ее на руки.
– Лучше бы тебе нравился только один смуглый мужчина, – завопил он и набросился на нее с яростными поцелуями, словно желая съесть ее. А она крепко обнимала его в ответ.
Он отнес ее на кровать, уложил и мгновенно очутился на ней. Он дрожал от страсти – и от облегчения.
Джейн с трудом оторвалась от его жадных губ и погладила мужа по плечу.
– Николас, все хорошо, – прошептала она. – Все в порядке.
Он вжал ее в постель, зарываясь лицом в ее шею, в волосы, и застонал, низко и протяжно, освобождаясь от тяжкой душевной муки. Она гладила его по волосам, по спине, а он содрогался с головы до ног, лежа на ней, все его мышцы сводило судорогой. Наконец он поднял голову.
– Позволь мне любить тебя, Джейн… – умоляюще прошептал он.
В ответ она обхватила ладонями его лицо и осыпала страстными поцелуями… и ощутила губами слезы.
Граф лежал на спине, глядя на полог над головой. Джейн лежала рядом, на боку, прижавшись к нему. Они говорили о том, чтобы в начале следующей недели уехать в Драгмор.
– Джейн, – спросил граф, поворачивая голову, – ты уверена, что не хочешь еще остаться в Лондоне и поработать?
Она поцеловала его в плечо.
– Ты милый… Нет, я твердо решила уехать в Драгмор. – Она усмехнулась. – А ты ведь знаешь, какая я упрямая.
Он улыбнулся, влюбленно глядя на нее.
– Ты, в самом деле, упрямая?
– С самого детства! – заявила она. – Если уж я решила что-то сделать, то я это сделаю.
– Например, решила напугать деревенского хулигана и напугала? Как там его звали?
– Тимоти Смит, – сказала Джейн. – Ну, он этого заслужил! Только это ерунда! Знаешь, я однажды выиграла сто фунтов в мужском клубе, в «Будли»!
– Что?!
Джейн расхохоталась.
– Это был спор… ну что я не смогу пройти в «Будли». Мне было четырнадцать, и это случилось как раз перед тем, как я оставила труппу и переехала жить к Матильде и Фреду. Несколько молодых актеров поспорили со мной; они были уверены, что выиграют пари. Но выиграла, само собой, я! – И она презрительно сморщила нос.
– Ну нет, не верю!
– Но я это сделала! Я переоделась мальчишкой, немножко подгримировалась и отправилась туда с двумя лордами, имевшими репутацию любителей юношей. Они решили, что им ночью предстоит отличное развлечение, и были просто в восторге. Им и в голову не приходило, что я девушка. И никто и не подумал остановить меня, когда я подошла к игорным столам – наверное, там решили, что забавно понаблюдать за молодым дураком, ищущим удачи.
Граф зарычал:
– А потом? Как ты избавилась от этих развратных покровителей?
– Сбежала! – просто ответила Джейн.
Они замолчали. Джейн придвинулась ближе к мужу и стала ласкать плоский, твердый, как железо, живот графа. Он снова уставился на полог кровати.
– Я хочу рассказать тебе одну историю, – произнес он наконец очень тихо.
Джейн посмотрела на него, но глаза графа были закрыты.
– Жила однажды молодая женщина, недавно вышедшая замуж и недавно овдовевшая. Она была ошеломляюще прекрасна, но очень хрупка… она была даже изящнее, чем ты. Воспитывалась она в монастырской школе во Франции… – Он замолчал.
Джейн с удивлением смотрела на него, пытаясь угадать, что это за история и зачем граф решил рассказать ее. А он все не открывал глаз.
– Она жила в Техасе, на самой границе. Когда она добиралась туда из Франции – пешком вдоль Миссисипи, она случайно встретила одного человека, команчеро, наполовину индейца. Он был поражен ее красотой и захотел заполучить ее. И он, вообще-то, сумел ее похитить перед ее первым замужеством, но техасские рейнджеры спасли ее вовремя, он не успел причинить ей вреда. – Граф снова замолчал.
Джейн тревожно пошевелилась. Она хотела спросить, знал ли граф эту женщину… впрочем, она и так была в этом уверена и побоялась перебивать мужа. Он говорил таким ровным, странным тоном и старался не проявлять никаких чувств, – и это пугало Джейн.
– Ее первый муж умер – погиб в обычной на границе стычке. На границе тогда была жестокая, суровая жизнь. Она снова вышла замуж – за рейнджера, спасшего ее. Это случилось очень быстро, и в этом не было ничего необычного, потому что в той глуши женщина просто не могла выжить одна. И вот однажды, когда ее муж был на дежурстве в полку, на их дом напал команчеро со своими людьми и увез ее.
Джейн, не удержавшись, воскликнула:
– Боже! И что случилось?
– Он изнасиловал ее, – невыразительно ответил граф.
– Но… но он ее не убил?
– Нет. К счастью, неделей позже рейнджеры отыскали его лагерь, уничтожили всю банду и освободили женщину. А ее муж сам убил команчеро Чейвза.
Джейн содрогнулась.
– Какая ужасная история… Николас?
Он открыл глаза и снова уставился на полог.
– А девять месяцев спустя она родила ребенка. Но это не был ребенок рейнджера. Это был сын команчеро.
Джейн прижалась к нему, почувствовав, что он нуждается в ласке, и погладила по груди.
– А потом?
Он передернул плечами:
– Это все. Обычная приграничная история.
Джейн задумалась. Зачем он рассказал ей об этом ужасе?
– А что стало с ребенком? Граф заколебался ненадолго.
– Я не знаю.
Джейн ткнулась носом в его плечо.
– Зачем ты рассказал мне об этом?
Он повернулся к ней, но она ничего не смогла прочесть в его потемневших глазах.
– Я вырос на границе, а там жестокость – обычная вещь, без нее там просто не выжить. Но я родом именно оттуда.
Джейн взволнованно посмотрела на него.
– Там и сейчас так же?
– Нет. Теперь там куда спокойнее, ничего подобного уже нет.
– Ты знаешь ту женщину?
Он окинул взглядом лицо жены. И после долгого молчания ответил:
– Да.
– Бедняжка, бедняжка… – искренне тронутая, сказала Джейн. – А это… это не разрушило ее брак? С рейнджером?
Граф покачал головой:
– Нет. Он любил ее, он и сейчас ее любит больше жизни. И она любит его.
На глазах Джейн выступили слезы.
– Как это романтично! Любовь победила все!
– Почему ты плачешь?
Джейн встряхнула головой:
– Это очень страшная история, но она и прекрасна тоже… ведь трагедия не помешала этим людям любить друг друга!
Граф промолчал и лишь внимательно посмотрел на жену. Потом подался вперед и вытер ее слезы крупными крепкими пальцами. Джейн с удивлением заметила, что глаза Ника подозрительно блестят.
– Ник…
– Тише, тише… – прошептал он, нежно касаясь губами ее губ… и они снова слились в страстном объятии.
Глава 48
В Лондон явилось лето во всем своем великолепии. Был прекрасный день; в ветвях вязов распевали малиновки, безоблачное небо сияло голубизной, и было настолько тепло, что можно было отправиться на прогулку в самой легкой одежде, без курток и шалей. Экипаж графа Драгморского, с черно-золотыми гербами, катил по Гайд-парку, влекомый четверкой великолепных гнедых. Граф и Джейн сидели бок о бок, касаясь друг друга плечами и коленями. Ни-коль, на удивление тихая, сидела на коленях у матери, а Чед расположился напротив, с любопытством разглядывая все, мимо чего они проезжали, и болтая всякую ерунду.