– Милый, – сказала Грэйс Брэгг, одаряя мужа полунасмешливой, полусоблазнительной улыбкой. – Почему бы тебе не увести Джона в свою берлогу? Вы вполне можете заняться чем-нибудь таким, чем развлекаются мужчины в своих цитаделях, куда запрещен вход представительницам прекрасного пола. Курить, пьянствовать, говорить об умных – ведь обязательно умных, не так ли? – вещах.
Высокая, роскошная рыжеволосая женщина чуть наклонилась к мужу; ее прекрасное лицо светилось улыбкой. Рет все еще сидел, лениво раскинувшись, за обеденным столом; Джейн и Линдлей тоже явно никуда не спешили. Рет, крупный мускулистый мужчина, невероятно интересный, удивленно посмотрел на жену; его голубые глаза заметно расширились, на лице отразилось недоумение. Грэйс чмокнула его в щеку.
– Милый, вы даже можете перекинуться в картишки! Рет внезапно протянул длинную сильную руку и, обхватив жену за талию, притянул ее к себе.
– Похоже, моя супруга пытается избавиться от меня? – спросил он низким голосом, и в его глазах вспыхнули веселые искры. Он приблизил губы к уху Грэйс. – Неужели моя невероятно свободомыслящая жена поощряет старомодные, шовинистические взгляды мужчин?
Грэйс соизволила смущенно порозоветь. Во время их стремительного романа она раз-другой (или гораздо больше) обвиняла Рета в мужской надменности и самонадеянности и прочих грехах мещанина. И теперь она улыбнулась сладко и язвительно.
– Милый, дареному коню в зубы не смотрят!
– Неужели это та самая неукротимая, бесчинствующая суфражистка, на которой я женился? – подразнил ее Рет. – Или это совсем другая женщина, просто похожая на нее? Неужели в мою постель пробралась незнакомка?
Грэйс весело шлепнула его и, вывернувшись из его объятий, подмигнула Джейн, задумчиво наблюдавшей за их любовной перепалкой. Они так были привязаны друг к другу, так уважали друг друга. И при том Грэйс оставалась верна своим убеждениям; эта очаровательная женщина была хорошо образованна и умна. А Рет, похоже, представлял собой идеального мужа. К тому же он был не только хорош собой, весел и обаятелен, он еще и преуспевал в делах и несомненно боготворил жену.
– Ладно, я понял твой намек, – провозгласил Рет вставая. И тоже подмигнул. Широкая улыбка, расплывшаяся на его лице, заставила сердце Джейн подпрыгнуть; братья были так похожи друг на друга… то есть у них были похожие улыбки, от которых образовывались ямочки на щеках. На этом сходство заканчивалось. Рет был светловолосым, голубоглазым человеком, всегда веселым, улыбчивым, любящим мир, себя самого и свою семью. В душе Джейн снова вспыхнула боль. Ну почему один брат так беспечен и добродушен, а другой – так мрачен и живет с мукой в сердце? Впрочем, рядом с ней Николас начал понемногу меняться, он стал улыбаться, смеяться, шутить. Боже, как ей не хватает его!
– Пойдем, Линдлей, займемся чем-нибудь старомодным, но приятным для мужчин, – сказал Рет.
– Звучит привлекательно, – усмехнулся Линдлей, чуть пожимая плечо Джейн и выходя из-за стола. Рет, с беззаботным и самоуверенным видом, основательно хлопнул Грэйс по заду, проходя мимо нее, заставив жену задохнуться, подпрыгнуть и яростно покраснеть от его беспечного жеста. Но тут же Грэйс озорно скосила глаза на Джейн и расхохоталась.
– Нет, он просто невозможен, этот человек!
– Вы так счастливы, – хрипло проговорила Джейн.
– Да, мы очень счастливы, – мягко откликнулась Грэйс, касаясь ладонью живота. Уже заметно было, что она ожидает ребенка. Грэйс закрыла двери столовой и, вернувшись к столу, села на место Линдлея, рядом с Джейн. – Но и у тебя хороший мужчина.
Джейн лишь молча посмотрела на нее. Грэйс улыбнулась:
– Выпьешь чаю или кофе? А как насчет кусочка вот этого ужасно соблазнительного шоколадного торта?
Джейн не стала возражать и попробовала торт; он был слаще меда. А Грэйс внезапно спросила:
– Что случилось, Джейн? Ты выглядишь так, словно умер твой лучший друг.
Джейн отложила вилку:
– Я беременна.
– Ох! – воскликнула Грэйс. – Ох!
Джейн отодвинула тарелку с тортом. Грэйс была в восторге от Николь, и Джейн знала: Грэйс подозревает, что отец девочки – Линдлей, потому что у Николь были довольно светлые волосы… но, конечно, она из деликатности не задавала вопросов. Вообще-то, Джейн немало удивлялась тому, что чета Брэггов приняла ее в своем доме, зная, что у нее есть незаконнорожденный ребенок, – приняла так, словно Линдлей был ее мужем, а не любовником, как они предполагали. Но, впрочем, Брэгги были людьми, реально смотрящими на жизнь и не страдали снобизмом. Более того, когда женщины познакомились поближе, Грэйс призналась, что довольно долго была любовницей Рета, прежде чем они поженились, и что она этого не слишком хотела.
Джейн была потрясена.
– Неужели он взял тебя силой?! Грэйс усмехнулась.
– Ну, правильнее будет сказать – он меня вынудил. В общем, воспользовался моим затруднительным положением. – Но она тут же поправила себя: – Похоже, я представляю тебе Рета как невежу и грубияна… ну, он, конечно, немножко грубиян и есть, но он просто хотел жениться на мне. А я отказалась выходить за него.
Джейн уставилась на нее, и Грэйс расхохоталась.
– Я просто была ужасно влюблена в него, но ни за что не хотела в этом признаваться! – сообщила она. – Можешь поверить, я ему заявила, что предпочту стать его любовницей, лишь бы не связываться с ним навсегда?
Джейн едва верила собственным ушам, ее ошарашила дерзость Грэйс.
– Ох, видела бы ты его в тот момент! – со смехом сказала Грэйс.
А потом Грэйс ласково взяла Джейн за руку.
– Джон знает? – спросила она, имея в виду беременность Джейн.
Джейн посмотрела на нее. Ясно было, что Грэйс считает отцом ребенка Линдлея.
– Это не от него, – с трудом произнесла она. Глаза Грэйс расширились.
Джейн готова была разрыдаться.
– Ох, прости, как это бестактно с моей стороны! – воскликнула Грэйс, обнимая подругу. – Джейн, не подумай только, что я тебя осуждаю!
Джейн пожала руку Грэйс, не в силах говорить, и вытерла глаза салфеткой.
– Видишь ли, Грэйс, вы с Ретом ошибались все это время. Мы с Линдлеем не любовники. – Грэйс снова вовсю раскрыла глаза – они ведь никогда не говорили об этом прямо. – Мы с ним просто друзья. – И Джейн призналась: – Он любит меня, он меня хочет. Сегодня он просил меня выйти за него замуж. Но, видишь ли, я-то люблю другого человека.
– Понимаю, – сказала Грэйс.
Джейн с трудом справилась с подступившим к горлу рыданием.
– Я люблю отца Николь, – мягко сказала она. – Он живет в Лондоне. И он женат, – добавила она.
– Ох, чтоб ему! – воскликнула Грэйс. – Он, похоже, настоящий ублюдок! Типичный развратный, эгоистичный тип! Это просто…
– Грэйс! – перебила ее Джейн. – Он брат Рета, лорд Шелтон, граф Драгморский.
Грэйс разинула рот.
Женщины долго молча смотрели друг на друга. Грэйс побелела от ярости, а Джейн с трудом сдерживала слезы, но ее глаза светились.
– Мы думали, что его жена умерла, – с отчаянием в голосе заговорила Джейн. – И он женился на мне. Но не по любви, а потому, что очень беспокоился о Николь. Но я так его люблю… А когда вдруг вернулась его первая жена, я не смогла этого вынести, просто не смогла. Он хотел, чтобы я стала его любовницей, но после того, как я была его женой… я просто сбежала! – И Джейн расплакалась. Она пыталась сдержаться, но ей это не удалось.
Грэйс порывисто вскочила и обняла ее.
– Иной раз мужчины бывают так бесчувственны! – сказала она. – Ничего, Джейн, держись, выброси все из головы! Ты еще встретишь другого человека, гораздо лучше, уж поверь мне!
Джейн посмотрела на нее.
– Мне было всего семнадцать, когда мы встретились, – дрожащим голосом сказала она. – И я полюбила его сразу, как только увидела. Он был такой большой и смуглый, и такой сильный… в нем было даже что-то пугающее. А его глаза… они казались серебряными, они были такими холодными… и в то же время горячими. – Джейн замолчала, уйдя в воспоминания о том далеком дне, когда она впервые вошла в пыльную гостиную в Драгморе. И она решила рассказать Грэйс все. – Его прозвали Властелином Тьмы.