— Думаю, просто совпало. Нехватка инфоповодов. В Императорской семье тишь да гладь, вокруг эпицентра всё спокойно, ни войн, ни пограничных конфликтов. Людям было скучно, а тут подвернулась новость про коррупционера-егеря. А тут ещё и местный жрец сам себя в жертву принёс…
— Допустим.
Девушка вроде как виновато замолчала.
— Габи?
— Да?
— Мне показалось или ты сейчас виновато замолчала?
— Артём, прости! — тут у неё аж голос сорвался. — Прости меня, пожалуйста, но я правда хотела как лучше! Когда генерального егеря взяли под арест, я опубликовала «Он вам не Лагранж»! Сеть разорвалась! Просмотры, репосты, растаскивание на цитаты! Извини меня, пожалуйста, прошу!
Так.
Рассуждаем. Этим фильмом мы при случае хотели шантажировать того чела, которого и без нас взяли за жопу. И как только козырь перестал быть козырем, Габи его разыграла, чтобы не лежал без дела. Технически всё верно. Я бы и сам этот видос слил при таких вводных. Вот только я не понимаю…
— А за что ты извиняешься?
— За то, что я теперь вроде как известный политический блогер, инфлюэнсер и бла-бла-бла, — Габи чуть помолчала. — И вроде как всё это благодаря тебе, но не спросив твоего разрешения. Мне очень стыдно, прости. Просто ты никак не просыпался, а момент подвернулся такой, что…
— Забей, — оборвал я девушку. — Ты всё правильно сделала. А теперь, пожалуйста, развивай мысль дальше.
— Дальше? — Габи шмыгнула носом и собралась с мыслями. — А дальше всё просто. Старого генерального сняли, а нового поставили. Но никто не знает кого.
— Ага.
— И вот этот самый «никто не знает кто» прямо сейчас направляется с ревизией к Евгению Евгеньевичу. После всей той шумихи штаб, по всей видимости, решил продолжать разыгрывать шоу. О назначении нового генерального будет объявлено на той самой базе, о которой вышло нашумевшее расследование, то есть на нашей базе. Рейтинги зашкалят, в этом я уверена на все сто.
Ха!
Вот ведь.
Им поручили эпицентр сдерживать, а они из этого цирк с конями и клифхенгерами устроили. А хотя… чего это я? Внимание приятно и прибыльно. Егеря лишний раз напомнят о себе, увеличат финансирование. Пожертвований соберут, в конце-то концов. Все в плюсе.
— Так что в Арапахо сейчас не протолкнуться от репортёров. Все гостиницы забронированы, цены на аренду взлетели до небес. Люди ждут финальный акт.
— Со счастливым концом! — просиял я. — Кажется, мне срочно нужно ехать к Жихареву!
— Думаю, поддержка будет не лишней.
— Конечно! Всё, Габи! Ты молодец, а я погнал дальше!
Всю дорогу я смаковал эту мысль. Раз история с Лагранжем перешла в медиапространство, значит в силу вступили законы драматургии и у шоу обязательно должен быть счастливый конец. Просто обязательно.
А каким может быть счастливый конец в конкретно взятом случае? Все негодяи наказаны, а на их место пришли правильные ребята. Один негодяй направился за решётку и на его место поставили кого-нибудь хорошего, а другой негодяй просто пропал и на его место тоже поставили кого-нибудь хорошего.
Два хороших человека жмут друг другу руки, улыбаются и смотрят в камеру. Играет гимн, на заднем фоне начинается салют, картинка уходит в затемнение.
Ко-нец.
Так что по моим прикидкам Жихарев просто обязан стать начальником базы. Можно сказать, что это уже свершилось, и теперь дело лишь за формальностями, — вот как-то так я думал до приезда на базу.
— Простите! — улыбчивый Евгений Евгеньевич пытался закрыть дверь кабинета перед репортёрами, но те продолжали напирать и галдеть. — Прошу прощения! Мне нужно на минуточку уединиться! — Жихарев пнул по ноге, которая не давала двери закрыться, но журналист стоически перенёс боль и ничего не одёрнул. — У меня конфиденциальный разговор!
— С кем вы собираетесь разговаривать⁉ — неслось со всех сторон. — Кто это⁉ Что стоит на повестке⁈
— Я выйду к вам чуть позже!
В это время я как раз подошёл к его кабинету, и имел удовольствие наблюдать, как Жихарев переносит свалившуюся на него известность. Как-то плохо он её переносит, честно говоря. Надо мужику выдохнуть немножко.
Я ушёл в тени и даванул своей аурой. Журналисты — крепкие ребята, но тут и они отшатнулись, сделав пару шагов назад. Тут Евгеныч наконец-то захлопнул дверь, облокотился на неё лбом и на выдохе помянул всех падших женщин мира.
— Ты как? — спросил я, выходя из теней и усаживаясь в кресло для посетителей.
— Хрен знает, — моему присутствию Евгеныч даже не удивился, настолько вся эта ситуация его допекла.
— Как проверка?