Я благодарно кивнул ей и поднялся с кресла.
— Мне нужно навестить маму. Она… в шоке от случившегося. Надо её проведать. Да и собираться пора! Из-за… — я вдруг понял, что не могу сказать «дядя Петя», как раньше, — всего этого лайнер задерживать никто не будет.
— Конечно, — Аня с пониманием посмотрела на меня. — Иди. А мы пока побудем здесь, если ты не против. Поможем Ариэль собраться.
— Спасибо, — я слабо улыбнулся. — Я в любом случае недолго.
И с тяжёлым сердцем направился в комнату матери, гадая, как смогу утешить её после такого потрясения.
Я постучал и, не дождавшись ответа, вошёл в комнату мамы. В нос сразу ударил запах коньяка и женских слёз. Мама и тётя Оля сидели на диване, обнявшись и всхлипывая. Перед ними на столике стояли ополовиненная бутылка коньяка и два бокала.
Увидев меня, мама попыталась встать, но покачнулась. Я бросился к ней и усадил обратно.
— Артёмушка, сынок, — пробормотала она, гладя меня по щеке. — Ты уже совсем взрослый стал. Мужчина.
Голос её дрожал, и было видно, что она едва сдерживает слёзы. Мне оставалось только улыбнуться. А что ещё тут скажешь? Как утешить женщину, потерявшую брата? А потерявшую мужа, которого любила, и который всех предал? Слова казались неуместными.
Тётя Оля тихонько всхлипнула и потянулась к бокалу.
— Это ведь не поможет, — заметил я.
Она посмотрела на меня мутным взглядом и кивнула.
— Ты прав, Тёма. Ни черта это не поможет. Но хоть не так больно, — и одним глотком закинула в себя коньяк, даже не поморщившись.
Я вздохнул и присел рядом с ними. Помолчали. Ну не буду же я мешать им напиваться. Да и, честно говоря, если бы не отъезд — может и присоединился бы. Тётя Оля права — помочь не поможет, но хоть не так паршиво.
Потом мама вдруг встрепенулась и посмотрела на меня почти трезвыми глазами.
— Сынок, ты ведь улетаешь сегодня?
— Да, мам. Через пару часов уже. Вернусь примерно через месяц, может, чуть раньше. К вам будет принцесса Анна заходить, у неё будут все новости, даже те, которые я по телефону не смогу рассказать.
Она схватила меня за руку и сжала с неожиданной силой.
— Ты береги себя там, слышишь?
— Обещаю, — улыбнулся я. — И вы носите те браслеты, что я подарил.
С браслетами я пошёл по пути наименьшего сопротивления, просто разместив на наше производство «внутренний» заказ на заготовки. На каждом браслете теперь красовался наш фамильный герб. И в каждом — свой теневой ёжик, которого я подселял в момент вручения.
Она кивнула и прижала меня к себе, а я обнял её в ответ. От неё пахло коньяком и горьким шоколадом.
Расцепив объятия, мама кивнула на дверь.
— Тебе пора собираться. Иди, сынок, не мешай нам тут… предаваться унынию, — она вздохнула. — Но я ещё приду тебя проводить!
Тётя Оля только молча махнула рукой.
Я вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь, и пошёл собираться.
В коридоре меня нагнал Володя.
— Как она? — спросил он, кивнув в сторону маминой комнаты.
— Там ещё и тётя Оля. Держатся, — вздохнул я. — Не лучшим образом, но что поделать.
Володя сочувственно похлопал меня по плечу и прошёл со мной в комнату. Пока я доставал чемодан и складывал вещи, он молча стоял у окна, глядя на улицу.
— Жаль, нельзя отложить отъезд, — вздохнул он наконец.
— Нельзя, — покачал я головой, не прерывая сборов. — Мы и так едва успеваем на лайнер.
— Да, конечно…
Он ещё что-то хотел сказать, но в этот момент в комнату влетела Нага, как всегда, без стука, а за ней зашли Ариэль и Аня.
— Ариэль готова! — громогласно сообщила Нага. — А ты чего, как вор на ярмарку собираешься?
Я невольно хохотнул. Вот как она это делает? Ведь ещё даже не видела, что такое ярмарка, а речевой оборот усвоила, и главное, к месту применила!
— Нага! — одёрнула подругу Ариэль.
— Артём, за голема можешь не беспокоиться, — Аня присела на край кровати. — Я за ним присмотрю, буду направлять процесс.
— Спасибо, — улыбнулся я. — Так и думал, что тебе самой будет интересно.
— А я помогу, — встряла Нага. — Всё же я в такой казарме жила.
— Будет здорово, — серьёзно кивнул я.
— А я присмотрю, чтобы эти две красотки не переругались, — хохотнул Володя, приобнимая Нагу за талию.
В этот момент в дверь поскреблись. Я открыл — на пороге стояли Чип и Диля, неся в лапках какие-то свёртки.
«Мы ведь тоже с тобой, да, хайзяя?» — спросил Чип, с надеждой глядя на меня.
— А куда я денусь? — усмехнулся я, потрепав белкуса по голове. — Конечно, вы с нами. Что это у вас такое?