— Я пойду с тобой.
Некромант кивнул:
— Хорошо. Кроме тебя мне понадобится помощь еще четырех воинов. Ты сумеешь найти смельчаков, которые рискнут пойти за мной?
— Да.
— Тогда потрудись, чтобы среди тех, кто пойдет, был несостоявшийся муж убитой. Как его зовут? Ха-зон?
— Да. Зачем он тебе?
— Он необходим. Есть еще два дела, которые ты должен совершить, пока я отдыхаю.
— Все, что угодно.
Некромант рассмеялся:
— Ты еще даже не знаешь, что у тебя попросит темный, а уже согласен. Где твоя осторожность, варвар?
— Прекрати называть меня варваром! — сердито нахмурился Ра-тон. — Мы не дикари. Что до осторожности — я готов о ней забыть. Что нужно сделать?
— Во-первых, добудь мне к утру двух свиней. Во-вторых, тебе придется раскопать могилу девушки, которую убил твой сын. Мне нужна прядь ее волос и кусочек ногтя с указательного пальца левой руки.
— Я не стану этого делать! — вскинулся Ра-тон. — Уг не позволяет…
— Тогда вы все умрете, а Уг будет распоряжаться пустым алтарем и мертвой деревней, — перебил его Гафур. — Я в любой момент могу уйти, вы — нет. Так что тебе решать, как поступить. Пока же вытаскивай семью из-под пола и уводи. Этот дом больше непригоден для жилья. Его лучше разрушить. Только прежде сожгите все, что может гореть.
Ранним утром следующего дня пятеро воинов в килтах ждали сдисца у дома старейшины. Высокие, мускулистые, с заплетенными в косы рыжими волосами и лицами, раскрашенными красной краской, они походили на огненных демонов Брагун-Зана[24]. Все были вооружены. Двое несли луки и колчаны. Колдун сомневался, что оружие причинит драугру хоть какой-то вред, но не стал ничего говорить. Если железяки придают им уверенности в своих силах — тем лучше.
Ха-зон оказался старше, чем думал Гафур. Ему давно было за тридцать. Широкоплечий, зеленоглазый, с густой опрятной бородой и тонким, едва видимым шрамом на шее. Он был также угрюм и неразговорчив, как его товарищи, но сдисец заметил, что с Ра-тоном тот старается не общаться. Да что там! Они даже не смотрели друг на друга.
— Ты все приготовил? — негромко спросил у северянина колдун.
— Да, — сын Ирбиса передал магу маленький кожаный мешочек. — Здесь то, что ты просил.
Волосы и ноготь. Отлично. При жизни мертвый любил ту, которую убил, и теперь этим можно воспользоваться. Любовь — прекрасное средство, чтобы обуздать любого. Даже покойника.
— Это свиньи? — Гафур кивнул в сторону двух визжащих мешков.
— Да.
— Их придется взять с собой.
— Мы воины и не будем таскать их у себя на спинах, — процедил один из северян. — Это позор.
— Позором будет, если я оставлю тебя в деревне, а твои товарищи пойдут сражаться, — процедил некромант. — Так что выбор у тебя невелик, дружок. Или ты потащишь свинью на себе, или останешься с ней здесь.
Варвар негодующе заворчал, но поймал суровый взгляд Ра-тона и заткнулся.
Их вышла проводить вся деревня. Женщины, вопреки ожиданиям сдисца, не плакали. Они отпускали сыновей и мужей с улыбкой на лице, молясь, чтобы Уг был с ними. Гафур в который раз отметил — люди севера совсем не такие, как другие. Их души тяжело понять. Казалось, холод настолько закалил этих людей, что превратил в твердую ледяную поверхность. В зеркало, которое не всем показывает отражение.
Когда мужчины перешли реку и впереди показались курганы, колдун повернул на запад.
— Нам на юг, — сказал Ра-тон. — Следы ведут туда.
— Он хочет нас запутать, — отозвался сдисец. — Иди за мной и не беспокойся.
Не вдаваясь в дальнейшие подробности, некромант направился в сторону холмистой гряды. Он знал, куда идти. Даже по прошествии суток в воздухе висел оставленный драугром удушающий след. Конечно же, пятеро рыжеволосых ничего не ощущали, но того, кто смотрит в Бездну, обмануть было не просто. Он знал, что тварь обустроила себе гнездо где-то за холмами.
Свиньи раздражающе визжали, и Гафур коснулся их сознания, заставляя уснуть. Какое-то время люди шли через поля, заросшие зверобоем и желтоцветом, затем — мимо карликовых березок, вокруг которых гулял растревоженный ветерок. Воздух звенел от стрекота насекомых.
Возле низкорослых, усыпанных кроваво-красными цветами кустов, нашлась тропинка, ведущая к холмам. Она, петляя среди душистого разнотравья, пробежала мимо неглубокого озера с темной торфянистой водой. Берега водоема кишели дикими птицами, а сразу за ним начинался сосновый бор, плавно забиравшийся на высокий отрог.
Гафур решил, что идти напрямик неразумно. Высота не высота, а силы уйдут. Уж проще следовать за тропкой, и, быть может, им окажется по пути. Так и случилось. Маленький отряд вышел к глубокому ручью, впадающему в оставшееся за спинами озеро. Прошел вдоль него и оказался в узкой каменистой балке, заросшей дикой северной малиной, дремучей ежевикой и все теми же колючими кустами с кроваво-красными цветами. Тропка сузилась, превратилась в едва видимую ниточку, но теперь это было не важно. Все видели, что в растительности кто-то протоптал дорогу, и не возникало сомнений, кем этот «кто-то» был.
Ручей, бегущий сверху, оглушительно звенел, прыгал по каменистым острым ступеням, скрывался в зарослях, подлезал под упавшие ветки и стволы. Здесь было прохладно и тенисто — растущие на обрывистых склонах сосны загораживали дорогу солнечному свету. На пути оказалась нависшая над тропой в виде огромного козырька гранитная скала. Здесь ручей срывался вниз маленьким водопадом, и воздух был свеж и прохладен от мириада разлетающихся брызг. Вода падала в небольшой бассейн, из которого торчали острые влажные скалы.
Воины напились и умылись, а затем свернули направо, начав подниматься по склону. Идти было тяжело, то и дело приходилось хвататься за выступающие из песчаной земли золотистые сосновые корни. Наконец, люди оказались на вершине одного из холмов. Сосны здесь стояли куда выше и прямее, чем на склонах, а трава напоминала густой ковер. В ней, куда ни кинь взгляд, блестели рыжеватые шляпки маслят.
24
Брагун-Зан (или Мертвый пепел) — каменистые мертвые пустоши на севере Империи, появившиеся в результате войны Некромантов. Центром Брагун-Зана считается Громкопоющая гора — уснувший вулкан.