Вот что взбесило Друзиллу! Она, уверен, она сама хотела мной заняться. Не зря же так долго готовила почву для этого. Насколько я понял, Орден смотрел сквозь пальцы и даже приветствовал, что старшие брали под крыло новичков, если они происходили из одного рода. По старой памяти, так сказать.
И по всем параметрам меня должна была курировать Друзилла. И без того царский подарок — когда тащить салагу берется сама Прима. Но пророчество и моя звездная карта спутала старухе все карты.
Они же все там интриговали друг против друга, и это удивительное единодушие относительно моей персоны было скорее исключением. Интересно, чего с моей помощью изначально хотела добиться Друзилла?
— Вам ясен вердикт? — спросил Примоген.
Я кивнул.
— Да, почтенный. У меня есть время, чтобы попрощаться с семьей?
— В вашем случае мы сделаем уступку. У вас есть время до завтрашнего утра. Завтра в девять за вами в Аптекарскую усадьбу прибудет сопровождение.
Уже завтра… Черт, я не успею напоследок увидеть Алексея и князя. Не узнаю, преуспели ли они в своих планах. Не смогу нормально утешить княгиню, которая, конечно же, будет страдать больше всех, поскольку действительно была ко мне привязана. Алтая я возьму с собой в любом случае, но попрощаться с Ленкой, напоследок увидеть Феодору…
Ладно, Дашковой и этого не позволили. Можно сказать, мне еще и правда сделали уступку с учетом важности ситуации для Ордена.
— Я все понял, почтенные советники, — отозвался я. — И не хотел бы терять отпущенное мне время. Я могу идти?
Казалось, Вергилий даже понимающе улыбнулся.
— Конечно, ваше сиятельство. До встречи.
Я обернулся, чтобы пройти к дверям и на миг застыл. Юлии Дашковой уже не было в зале.
Как я и ожидал, прощание с княгиней было полно слез, причитаний и напутствий на будущее, смысла в которых уже не было. Я велел не устраивать никаких ужинов, никаких церемоний. Просто попросил накрыть стол на любимой террасе княгини в саду. Повар расщедрился на свою национальную кухню, поэтому мой желудок наконец-то почувствовал сытость после плескавицы, пары свиных кобасиц и сытного мясного пирога.
Княгиня почти ничего не съела. Лишь поковырялась в тарелке для приличия, зато с умилением наблюдала, за тем, как я поглощал нажористые шедевры южной кухни. С моим метаболизмом нормально наесться я мог только этой тяжелой пищей — по крайней мере, на полдня хватало.
Когда тарелки унесли и подали кафу, княгиня не выдержала и снова пустила слезу.
— Ну, полно вам, матушка. Расстаемся не навсегда, — я пытался найти слова, чтобы утешить материнское сердце, хотя, конечно, это не могло помочь. — Да, мне придется взять другое имя и формально отречься от рода, но вы же понимаете… Мать Друзиллу это не останавливает, она продолжает иметь с нами дела. И я не собирабсь отворачиваться от семьи.
— Володя, я смиряюсь с судьбой. Если богу или этой Тьме угодно, чтобы ты отправился в Орден, что ж, пусть… Но как же это все не вовремя… Твой отец сбивается с ног, Лешенька… Он старается. Он смышленый, сильный, со стальным стержнем… Но им тоже нужна помощь, поддержка. И я не уверена, что справлюсь одна. Как было хорошо знать, что ты всегда рядом, не дашь Леше упасть, подхватишь его…
Я едва не подавился кафой. Если мой дюже любопытный вражина Вяземский был прав в своих изысканиях, то я как раз был одной из главной причин бед рода Оболенских. Именно Володя, второй сын, решил перевернуть все с ног на голову, очевидно, возжелав сосредоточить власть в своих кривых культяпках.
И лучшее, что я сейчас мог сделать — не мешать князю и его наследнику восстанавливать то, что было разрушено. Потому что если они узнают о деяниях своего младшенького, мне не поможет амнезия. Сотрут в порошок — или хотя бы попытаются. Я стану защищаться… И ничем хорошим это не закончится.
Сейчас был прекрасный момент, чтобы уйти. А помочь, если припечет, я смогу и будучи послушником. Найду способ.
— Они справятся, матушка. Вы все справитесь. И я ведь не на Луну улетаю в конце-то концов, — улыбнулся я. — Даже за пределы Петербурга не выпустят. Будут мариновать учебой в столице. Возможно, через некоторое время мне разрешат принимать гостей или даже выезжать самому… Просто нужно как можно скорее стать темным братом. А если что-нибудь случится с вами, я пробью любую стену. И теперь мне для этого даже не понадобится машина брата.
Княгиня наконец-то искренне улыбнулась.
— Ну ты скажешь, Володя! Типун тебе на язык.
Она поднялась из-за стола и крепко-крепко обняла меня. И именно сейчас я отчетливо почувствовал — точнее, осознал — что больше в этот дом я не вернусь. А если и вернусь, то… К этому моменту изменится столь многое, что мы наверняка станем друг другу окончательно чужими. Словно сейчас, в эти мгновения, рушится моя последняя надежда на спокойную жизнь, на тихую гавань. А ведь я только проникся этим уютом. Только нашел причины защищать этих людей…