— Это — знак твоей принадлежности к Тьме, — сказала Друзилла и убрала руки, чтобы осмотреть результат своей работы. Судя по всему, старуха осталась довольна.
Забавно, что она сказала о принадлежности не к Ордену, а к Тьме. Впрочем, все мы и так прекрасно все понимали. Разве что до Луция доходило медленнее.
— Это — то, что обеспечит тебе защиту, — сказала Друзилла и взяла второй предмет.
Им оказался серебряный медальон на тяжелой якорной цепи. Идеально круглый, инкрустированный драгоценными камнями, он был полон странных геометрических символов, значения которых я не знал.
Друзилла что-то сделала, и он раскрылся.
— Это тайник для охранных заклинаний, — пояснила она. — Ты сможешь сделать собственную защиту, о которой никто не будет знать. И это убережет тебя.
Старуха надела мне на шею медальон, и холод металла лег на меня удивительной тяжестью.
— И третий дар, что положен лишь отцам, но тебе он пригодится, — продолжала она. — Этот артефакт поможет тебе концентрировать силу и направлять ее точно, словно стрелу.
Она протянула мне перстень с кроваво-красным камнем. Судя по всему, делался он на женскую руку, или ну на очень миниатюрную мужскую, поскольку налез только на правый мизинец. Сам перстень оказался очень простым, даже смахивал на средневековый. Оправа серебряная — металл был старым, но отполированным. Точно чье-то наследство. Камень был не огранённым, а отполированным, и в его глубине отражались всполохи догоравшего огня в печке.
— Теперь ты готов к свершениям, — Друзилла отступила на шаг, любуясь итогом своей работы. — Да поможет тебе все это в твоем ремесле, брат Элевтерий.
Я кивнул в знак благодарности. Странно, но сейчас и правда вообще не хотелось разговаривать. Более того, на меня начала давить сонливость — сказалось то, что в последние пару дней долго спать не удавалось. Хотя может я просто надышался гари и дыма из печки.
— Нужно возвращаться, — сказал Луций. — Наверняка дознаватели уже прибыли.
— Я сама с ними разберусь, — отрезала Друзилла.
— Позвольте напомнить, что я по долгу службы обязан ведать в законах как орденских, так и мирских, — возразил дисциплинарий. — Дознаватели не отступятся просто так, и я могу быть вам полезен, владея их же оружием.
Друзилла смерила Луция испытующим взглядом, затем уставилась на меня, словно хотела понять, что я об этом думал. Я кивнул. В конце концов, дело сделано. Лазейку мы нашли, и теперь даже Луций не сможет повернуть все вспять, если захочет.
— Тогда идем.
Мы вышли из бани, и я едва устоял на ногах, когда смог глотнуть свежего воздуха. Голова едва не взорвалась. Да уж, едва не угорел, кажется…
Возле дверей уже нетерпеливо пританцовывал Дионисий.
— Господа! Явились государевы ищейки!
— Знаю, — проворчала старуха. — Мы их ждали.
— Они требуют аудиенции Примогена Вергилия. Как вы понимаете, распорядители были вынуждены отказать…
— Я приму их на правах Примы-регента.
Ах вот оно что! Теперь становилось понятно, почему все было так запутанно. Значит, глава совета был консерватором, но его «вице-президент» Друзилла, как я понял, весьма открыто высказывалась за нововведения. Тогда ясно, почему остальные консерваторы ее ненавидели — слишком высоко залетела птичка. Впрочем, это объясняло и то, почему Друзилла смогла обзавестись союзниками. Когда стоишь в шаге от трона, прихлебатели всегда найдутся. Вопрос лишь в их надежности.
Неподалеку переминались с ноги на ногу двое высокоранговых распорядителей — очевидно, ожидали инструкций от Друзиллы. Старуха жестом поманила их.
— Где они?
— Ожидают в приемной Примогена Вергилия, госпожа.
Я удивленно взглянул на Друзиллу. Сдавалось мне, не стоило лишний раз афишировать, что в Ордене не все гладко, и уж тем более приглашать царских ищеек туда, где вчера укокошили Примогена. Неужели всего за ночь там успели настолько хорошо прибраться? Хотя мою спальню после кровопролития вычислили дочиста всего за пару часов… Так что и там могли расстараться.
— И они требуют юношу к себе… — добавил второй, отметив мое новое облачение. — Полагаю, теперь с этим будут трудности.
— О, я устрою им трудности, — пообещала Друзилла. — Такие, что они навек сюда дорогу забудут.
Луций ее энтузиазма явно не разделял, но перечить не посмел. Субординация.
Друзилла тем временем взмахнула рукой, приглашая всех следовать за ней. Отец Юстиний шел по правую руку от меня.
— Не возражаете, если завтра я зайду проведать вашего питомца? — Спросил он. — Учитывая ваше посвящение, которое, безусловно, будет влиять на восприятие животного, это может быть полезно для дальнейшей работы.