Юлия глядела на меня как на сумасшедшего, и трудно было ее за это осуждать.
— Какие изменения?
— Чтоб я знал. Может Тьма поговорит с тобой и все объяснит?
Кстати, Тьма-Тьмушка, как тебе такая идея? Мне казалось, с девицей все же следовало пообщаться.
«Договор был с Друзиллой. Ты сам изменил обстоятельства».
Ну так давай, устрой ликбез по-быстрому! В конце концов, мои полномочия скоро иссякнут, и это вам надо как-нибудь дальше взаимодействовать…
Я повернулся к Юлии, но увидел, что ее взгляд сделался пустым. Девушка присела на столе, уставившись в одну точку. Видимо, беседовала с силой. Не теряя времени, я устроился возле нее и принялся латать рану на ее боку.
Не знаю, как долго они беседовали, но не успел я закончить, как Юлия вздрогнула, и я спешно отнял руки.
— Что случилось?
— Мне все объяснили. Оно… Она… Показала кое-что. И, как я понимаю, выбора у меня нет.
— Мне его тоже не оставили, — пожал плечами я. — Как самочувствие?
— Жить буду.
— Славно.
Улучив момент, Юлия снова приложилась к золотому бальзаму. Я выхватил у нее бутылку как раз в тот момент, когда двери кабинета отворились. Первым вошел Луций. А вот в человеке, которого он привел с собой, было трудно узнать лощеного Кассия.
Изможденный, осунувшийся, с лохматой длинной гривой и в какой-то грязной робе вместо его алого костюма.
— Нашел, — отчитался дисциплинарий, осторожно подтолкнул к нам Кассия.
Увидев меня, узник изменился в лице.
— Ты…
— Я, — закупорив бутылку, я подошел к Кассию и уставился ему прямо в глаза. — Мне нужна ваша помощь, отец Кассий. В создании одного сложного, но важного ритуала. Вы ведь поможете мне?
Он боролся. Пытался сопротивляться, и, пожалуй, продержался дольше всех. Мне пришлось зачерпнуть дополнительную порцию силы, чтобы сломить его волю, но я восхитился его решительностью.
И все же он сдался.
— Чем я могу помочь? — обреченно спросил он.
Я взглянул на Луция.
— Благодарю, брат. Вы можете идти.
Дисциплинарий смущенно застыл.
— Но… Куда?
Мне ужасно хотелось от него избавиться. Точнее, убрать его как можно дальше от этого кабинета, да и вовсе из дворца. Не знаю, можно ли было назвать это интуицией, но я нутром чувствовал, что вскоре здесь станет совсем жарко. И мне не хотелось, чтобы Луций пал жертвой этого ритуала или его последствий. Достаточно на сегодня бессмысленных смертей.
Поэтому я сделал то, что считал правильным.
— Заберите мою собаку и отправляйтесь к Оболенским, — велел я.
— Но…
— Это приказ, — пришлось применить дар, чтобы Луций не сопротивлялся. — Сделайте все немедленно.
Дисциплинарий неуверенно тряхнул головой, заложил выбившуюся темную прядь за ухо и, снова тряхнул головой, словно пытался избавиться от звона в ушах. Но послушался.
— Хорошо, брат Элевтерий. Я заберу Алтая.
— Спасибо. Можете идти. Дальше мы сами.
Луций ушел, Дионисий закрыл за ним дверь и тоже испарился — и правильно, нечего ему было здесь делать, только ужасов всяких насмотрится.
Я тем временем вернулся к Кассию.
— Насколько мне известно, Прима Друзилла пользовалась вашими знаниями, чтобы создать ритуал передачи силы от одного носителя дара Тьмы к другому, — сказал я. — Это так?
Колдун кивнул.
— Верно. Однако ритуал, который я разработал для Примы, ее не удовлетворил. Она предпочла использовать мои знания, но в несколько усеченной форме, и доработала что-то сверху. Что именно, я не знаю. Она не посвящала меня в свои планы.
Юлия приподнялась, держась за бок.
— Почему Друзиллу не удовлетворил ваш вариант ритуала? — спросила она.
— Это в точности мне не известно, — покачал головой Кассий. — Возможно, ее не устроили детали.
— Что за условия?
Кассий покачнулся, и я едва успел подхватить его. Несчастный колдун совсем ослаб. Не знаю, в каких условиях держала его Друзилла, но мужик явно был на пределе. Я усадил его на стул и дал перевести дух. Остатки Золотого бальзама пришлось влить ему в глотку, но Кассий, впрочем, не сопротивлялся.
— Благодарю, — отдышавшись, прошептал он. — Друзилла поставила мне почти невыполнимую задачу: создать ритуал, позволяющий перемещать силу из одного объекта в другой. Но вы, юноша, вы-то прекрасно знаете, что подобное всегда заканчивается одинаково. Донор, отдавая силу, погибает сам. Потому что воля и сила неразрывны. Потому вас так боялись, потому пытались устранить. Отнятие силы — это убийство. Поэтому я смог найти лазейку, оставляя мизерную частицу силы с донором. Этого было достаточно, чтобы сохранить жизнь обоим… Правда, тесты каждый раз показывали разный результат. Ритуал не доработан и нестабилен. Мы провели три пробы. Дважды мне удалось сохранить жизнь донору, но один раз ритуал сработал в полную силу и не оставил ничего.