- Прекрати меня дергать, - раздалось из кресла у маленького кругленького столика на гнутых ножках.
- Как ты это сделал? – я была уверенна, что когда проснулась, то в комнате была одна.
- Ты думаешь обо мне, я появляюсь, что здесь непонятного? – выдал он, поправляя наспех накинутый халат.
Дан был сегодня взвинчен еще больше обычного. Это потому, что разрядку получила я одна? Но ведь он сам не воспользовался ситуацией, а потом я помнила лишь его губы на своей шее перед тем, как потерять сознание. Пальчики рефлекторно потянулись к шейке. К своему ужасу я нащупала две ранки, они уже затянулись, но все же. Неужели я попала в кошмар, где вампиры игрались со своими жертвами, пока не надоест?
Пока я ошарашенными глазами смотрела на Дана, он дважды щелкнул пальцами, и в комнате тут же появилась женщина. В темно-коричневом строгом платье, белоснежном чепчике и переднике, она держала на подносе книгу и две чашки ароматного кофе. Сначала она тенью метнулась к своему работодателю и положила перед ним на столик чтиво и бодрящий напиток. После, женщина предложила кофе мне. Я кивнула головой на прикроватную тумбочку, чтобы поставила туда.
- Спасибо, - поблагодарила женщину в переднике я.
Незнакомка в страхе подняла глаза и замотала головой. Рюшки чепца забились по ее щекам.
- Ты не должна любезничать с прислугой, - небрежно бросил Дан, отпивая свой кофе.
- Я бы на их месте уволилась уже, - брякнула я, глядя, как он уткнулся в книгу.
- Они не могут, - нехотя отозвался брюнет, перелистывая желтоватую от времени страничку.
- Почему? Неужели они все здесь по воле особняка? – ужаснулась я, сев в постели.
- Они отбывают здесь наказание. И при том весьма гуманное в сравнении со смертью, что их ожидала бы, не прими мы этих провинившихся на службу, - не отрывая взгляда от книги проговорил Дан.
- Я видела, что у одной женщины не было языка, но хуже всего выглядели черные остатки зубов. Вы совсем не заботитесь об их здоровье?
Дан покачал головой, как будто я сморозила глупость. Он делал вид, что сосредоточен на чтении книги. Но если его так раздражал разговор со мной, то почему не уходил? Я решила продолжить расспросы.
- Надеюсь не все люди здесь в таком состоянии?
- Во-первых, они не люди. Это сущности, отбывающие свое наказание у нас на службе. И они нам очень благодарны за пребывание здесь. На обрезание языка они идут добровольно, это обязательное условие контракта. После истечения срока службы, они снова будут свободны, чтобы творить свои темные дела, но болтать о происходящем в особняке не должен никто.
- Жуть, - констатировала я.
Дан снова неодобрительно покачал головой, показывая, что не в восторге от моих умственных способностей. Может он и мнил себя спасителем этих заблудших существ, но мне это понять было сложно. Чем больше я узнавала об этом месте, тем больше оно меня пугало. Вместо обслуживающего персонала безмолвные существа, отбывающие наказания за какие-то страшные деяния. И хозяева, совершенно очевидно тоже не были людьми. Их зачаровывающее воздействие на себе я успела ощутить. Рука снова потянулась к следу на шее, как от укуса.
- Ты вампир? – высказала свои подозрения я, надеясь, что все же ошиблась с выводами, иначе рисковала быть выпитой досуха.
- Нет, что за глупость, - бросил тяжелый взгляд на меня Дан.
- Ты пил мою кровь, - решила уточнить я.
- Да, - просто ответил он, как будто это было обыденное дело.
- Зачем? – мне было действительно интересно.
- Ты получила удовольствие, я взял плату. Все честно.
- Извращенец! – вырвалось у меня.
- Твои обвинения меня оскорбляют, - он шумно захлопнул книгу, оставив попытки читать. - Это совершенно естественный процесс для таких, как я. Мне нужна была подпитка сил, а ты тогда испытывала сильные эмоции.
- Что ты такое? Ты поглощаешь человеческие эмоции?
- Я не обязан объясняться с тобой, - похоже, я все же вывела его из себя своими расспросами. – Тебя прислали в уплату долга для нашего с братом удовольствия. Скажи спасибо, что я запретил Риду приближаться к тебе.
- Вот спасибо, - фыркнула я.
Я просто лузер в квадрате, мало того, что попала в зачарованный особняк, из которого не удается выбраться, так еще и из двух братьев на меня заявил права самый деспотичный.