«KL».
Инициалы на ноже. Он многого не знал (и никогда не узнает) о своем оружии, этой метке и связанной с ними жизни. Буквы английские или арнезийские? Ведь они встречаются в обоих алфавитах. Что означают «K» и «L»? Он не помнил своего имени, и потому эти буквы превратились в «Келл». Когда его привели во дворец, Келл был еще ребенком. Нож был с ним всегда или принадлежал отцу? Это оружие, которое он всегда брал с собой, – напоминание о чем-то? Так кем же он был? Келла мучило отсутствие воспоминаний. Он часто ловил себя на том, что смотрел на центральную карту на стене, задаваясь вопросом, откуда он и кто его родные.
Как бы там ни было, его родители были не Антари. Хотя магия живет в крови, она не передается вместе с кровью – от отца к ребенку. Она выбирает свой путь и собственную форму. От сильных людей порой рождаются слабые, и наоборот. У водных магов часто появляются дети – повелители огня, а у целителей – маги земли. Силу нельзя взращивать, как урожай, в противном случае Антари можно было бы сеять и жать. Идеальные сосуды, способные управлять любой стихией, чертить любые заклинания, повелевать окружающим миром при помощи собственной крови. Они были орудиями, а в преступных руках – и оружием. Вероятно, лишив их права наследования, природа тем самым уравновесила чаши весов и поддерживала мировой порядок.
По правде говоря, никто не знал, что приводит к рождению Антари. Некоторые думали, что это дело случая и везения. Другие утверждали, что Антари – божества, от природы наделенные величием. Некоторые ученые, например Тирен, полагали, что Антари – результат перехода магии между мирами, переплетения различных ее видов. Потому их так мало. Но какова бы ни была истинная причина их появления, большинство людей считали Антари святыми избранниками магии, благословленными и отмеченными ею.
Келл рассеянно поднес пальцы к правому глазу.
Независимо от всех этих верований, факт оставался фактом: Антари встречались все реже и ценность их росла. Их собирали, оберегали и лелеяли – ими владели. И, хотя Рай не хотел этого признавать, Келл входил в королевскую коллекцию.
Он взял серебряную музыкальную шкатулку и повернул крохотную металлическую ручку.
Ценная вещица, подумал Келл, но все равно безделушка. Зазвучала тихая музыка, и шкатулка затрепетала в ладони, словно птичка, но он не выпустил ее, а крепко держал в руках и слушал, откинувшись на жесткую койку и любуясь прекрасным маленьким устройством.
Как он вообще очутился на этой королевской полке с безделушками? Что случилось, когда его глаз почернел? Он таким родился и его спрятали или магическая метка проявилась позже? Пять лет – пять лет! – он был сыном каких-то других людей. Они отпустили его с грустью или с благодарностью преподнесли в дар короне?
Король и королева не желали рассказывать о его прошлом, и Келл научился не задавать лишних вопросов, но сейчас усталость размыла дамбу, и вопросы хлынули с новой силой.
О какой жизни он забыл?
Келл досадливо покачал головой. Сколько способен запомнить пятилетний ребенок? Кем бы он ни был до того, как его привели во дворец, это уже не имело значения.
Того мальчика больше не было.
Механизм захрипел, и музыка смолкла. Тогда Келл снова завел шкатулку и закрыл глаза. Мелодия Серого и воздух Красного Лондона погрузили его в сон.
Глава 3. Серая воровка
Лайла Бард руководствовалась в жизни простым правилом: если вещь ценная, ее нужно взять.
Она поднесла карманные часы к слабому свету уличного фонаря, любуясь блеском серебра и пытаясь угадать, что означали инициалы Л.Л.Э., выгравированные на задней стороне. Лайла стащила их у одного джентльмена. Якобы случайное столкновение на многолюдном тротуаре, торопливые извинения, рука ложится на плечо, отвлекая внимание от другой – в кармане чужого пальто. Пальцы у Лайлы не только проворные, но и легкие, как пушинка. Она коснулась цилиндра и мило пожелала спокойной ночи, став счастливой обладательницей серебряных часов, тогда как прежний их хозяин зашагал дальше, даже не подозревая, что чего-то лишился.
Лайлу не интересовал сам предмет, но очень привлекало то, что на него можно было купить: свобода. Конечно, слабое оправдание воровству, но это все же лучше, чем тюрьма или богадельня. Девушка провела большим пальцем в перчатке по стеклянному циферблату.
– Время не подскажете? – спросил мужской голос у нее за спиной.