Вот и все. Закончилось. Снова.
Я так далека от нужного настроения, что с таким же успехом могу быть в офисе, обсуждая требования о предоставлении жилья.
— Но вероятно ты должен сказать мне, сколько еще я должна получить? Это ведь ты Дом, не так ли?
Его щеки краснеют, когда он поворачивается к окну, рассматривая лица людей, которые, как он думает, вполне могли услышать мою критику.
— Я Дом, Мисси, а не псих. Обычно ты получаешь пятьдесят.
— Обычно я получаю столько, сколько ты даешь. У меня есть стоп-слово, Кейн, и есть язык. Я могу их использовать.
Он отступает, и я слышу жужжание флоггера. Я смею надеяться, смею верить, что он поставит меня на место и даст то, что мне нужно.
— Считай для меня, — повторяет он, и на этот раз для меня все действительно закончилось. Я встаю, выскальзывая из оков, которые слишком свободно болтаются на моих запястьях — еще одна оплошность с его стороны. — Эй! — говорит он. — Вернись на место! Я не давал тебе разрешения двигаться!
— Все кончено, — вздыхаю я. — Я теперь просто не в настроении.
— Я заставлю тебя настроиться, — рявкает он. — Просто вернись на место. — Его взгляд снова скользит к окну и потрясенным наблюдателям. И тогда я точно знаю. Он боится потерять лицо, больше озабочен тем, что они подумают, чем тем, что нужно мне.
— Кстати, пару ударов плетью сделало бы это. Может быть, пара приличных шлепков. «Трахну тебя, Мисси, я — единственный, кто говорит тебе, что тебе нужно, а затем хорошенько оттрахали». Может быть, в задницу, это было бы хорошо… — Я пожимаю плечами.
— И предполагается, что я умею читать мысли?
— Читать тело, читать человека. Как долго ты этим занимаешься? Шесть месяцев?
— Пять, — огрызается он. — Что с тобой случилось за последние несколько недель? Тебе больше ничего не кажется чертовски правильным.
Он прав, больше ничего не кажется мне чертовски правильным. Совсем ничего.
— Прости, Кейн.
— Ладно, ну, дай мне знать, если разберешься со своей гребаной головой, ладно?
Он не задерживается, чтобы услышать мой ответ, и, вероятно, это к лучшему.
— Ого, детка. — Домина Рэйвен подвинула свой бокал по стойке в мою сторону. — Похоже, тебе нужно это в тысячу раз больше, чем мне.
— Так очевидно? — Я села и поморщилась, принюхиваясь к пурпурной смеси. Пахло жидким топливом и мармеладками.
— «Гранатовый браслет», — сказала она, — водка, ром и прочая ерунда. Выпей.
Я рискнула сделать глоток, не сводя глаз с Рэйвен, когда Кейн протопал через главный танцпол. Похоже, она оделась в тон коктейлю. Пурпурное кожаное мини-платье поверх чулок в сеточку и темно-фиолетовые тени. На ее фоне мой черный латексный ансамбль выглядел вполне невинно, а ее черно-красные кудри заставляли мой прямой блондинистый боб стыдиться.
— Отличный наряд.
— Его выбрала Кара. — Она указала на хорошенькую маленькую шалунью рядом с собой. Они действительно были красивой парой, твердой в своей любви к готической одежде и жесткому сексу. Я бы позавидовала их утешению друг в друге, но они были слишком чертовски хороши для горечи. В отличие от некоторых других пар…
Рэйвен подняла бровь, как обычно читая мысли.
— Так, что тебя гложет, кошечка? Все еще тоскуешь по Маске? Я знаю, что он связался с той, кто ему не по зубам.
И вот оно — в двух словах. Настоящая причина моего разочарования. Маска — прекрасное чудовище БДСМ-клуба Explicit. Мужчина, которому я доверяла нанесение жестких ударов в течение последних двенадцати месяцев, и теперь он был вне игры — жил в блаженстве со своей зеленоглазой маленькой сабой Кэт. Моногамный. Верный. Несвободный.
Я была не единственной, кто тосковал по нему; он оставил за собой кучу разочарованных женщин. Я даже не особо подчинялась ему, но он был здесь, доступный. Его темное присутствие на окраине нашего маленького странного сообщества предполагало абсолютное доминирование, разрушение границ, о которых вы никогда и не знали. Он был чертовски хорош. И действительно, черт возьми, больше не доступен.
— Как поживает идеальная пара? Пожалуйста, скажи, что она ему уже надоела.
Рэйвен улыбнулась, и улыбка осветила ее лицо.
— У них все хорошо. Первый настоящий отпуск. Маврикий. Солнце, песок и две недели грязного секса…
— Ты не помогаешь, — простонала я. Но улыбалась. Улыбка Рэйвен не оставляла никого равнодушным.