Я почувствовал, как сердце подпрыгнуло. Пожал плечами.
— Не заметил.
— Снова с ней встречаешься?
— С Лоззой? Нет.
— Хорошо. Все равно она заносчивая корова, не люблю ее.
Я открыл калитку, улыбаясь, когда Кейси пулей выбежала. Она ждала в конце дороги, опустившись на передние лапы и поджав хвост.
— Мне пора, Вик. Спасибо за тост.
— Возвращайся не поздно, ладно? Можем посмотреть телек или еще чего.
Ей лучше не тешить себя надеждами.
Софи
— Ты слушаешь меня?
Я опустила вилку, повернувшись к отцу. Он снова блеял, и нет, я его не слушала. Жаркое на ужин, конечно, никогда не стоило всего этого дерьма, и все же я была здесь, каждое чертово воскресенье.
— Три месяца, я поняла, — я вздохнула. — Но у меня есть начинания, новое домовладение, я не могу просто взять и уйти. Думаю, что грандиозный выход Хардингов в сверкающий мир шоу-бизнеса просто должен пройти без меня.
— Это не шоу-бизнес, — отрезал он. — Это и театр, и искусство, и культура. Но, конечно, твои начинания в отношении наркоманов и негодяев намного перевешивают все, что мы можем предложить.
— Мне нравится моя работа.
— Оставь это пока, Джордж, — сказала мама. — Только не за столом.
Прекрасная музыка столовых приборов. Я смотрела на родительский сад. Вы никогда не поверите, что это место находится в Лондоне, а не в пригороде. За деньги можно купить практически все, кроме, кажется, приличного семейного общения.
— Ты нам все равно не нужна, — вмешалась Александра. — Теперь «Саусбанк дивелопмент» — мое детище. Общайся с наркоманами сколько хочешь, а я буду якшаться с интеллигенцией. Художники, знаешь ли… и критики, и арт-дилеры, и люди из журнала «Культура». Ты можешь прийти на премьеру и поплакать от ревности.
Будто это когда-нибудь случится. За всю свою жизнь я ни разу не ревновала Александру, несмотря на том, что она была принцессой в башне.
— Не в этом дело, — рявкнул папа. — Это семейный бизнес. Семейный. Мы все должны быть на борту.
Мы не были семейным бизнесом. Семейный бизнес — это слащавая семейная пекарня, или семейная торговля, или еще какое-то подобное дерьмо. Папе же принадлежит «Хардингс Проперти энд Леттингс» — одно из самых крупных агентств недвижимости в стране. На него работает более двух тысяч человек, включая мою высокомерную сестру, так что меня озадачило, почему так важно, чтобы я — паршивая овца Хардинг — тоже была в штате. «Принципы», — сказала мама. Он такой принципиальный. Скорее несговорчивый.
Я вернулась к еде, ковыряясь в горошке, ожидая. Я думала, что у меня получилось, что, может быть, на этот раз он бросит вызов истории и оставит все как есть до десерта, но нет. Конечно же, он этого не сделал.
— Ну, тогда, может быть, пора поговорить об аренде твоей квартиры…
Ох, как же я люблю воскресенья!
Трепет неповиновения. Дешевый кайф, надо признать, но, тем не менее, уход из офиса до полуденного брифинга Кристины был именно тем преимуществом, в котором я нуждалась в понедельник утром. Ничто не сравнится с супер важной, совершенно рутинной прогулкой по территории, чтобы начать неделю.
Я вдохнула сырой, холодный воздух скейт-парка Ист-Веил, написав напоминания, чтобы вызвать техобслуживание. Больше шприцев, чем обычно. Должно быть, это был настоящий наркоманский разгром.
Какие-то идиоты разломали скамейки и разбили стекло на автобусной остановке напротив. Дорожный конус был на фонарном столбе, и чей-то старый тренажер застрял сверху. Дайте мне сил.
Эл Браун уже вышел из своей лавки с фиш энд чипс. Он помахал мне рукой, когда я проходила мимо, сметая осколки стекла из дверного проема. На его окнах черными буквами было намалевано «Тупая пизда» — я бы посчитала это ироничным, если бы что-то в этом понимала. Определенно не один из шедевров Каллума Джексона. Я осматривалась, на удивление взволнованная перспективой увидеть один до того, как с ним справится уборка.
Ноги слегка подкашивались, когда я шагнула из переулка к гаражному блоку первого здания, но на этот раз там было пусто, никаких признаков жизни. Еле-еле можно различить верхнюю часть буквы «С», где было послание Каллума. Я обошла гаражи, чтобы лучше видеть, и наступила каблуком прямо в использованный презерватив. Чертовски блестяще. Мой каблук проткнул его насквозь, волоча по асфальту, пока я танцевала джигу, стараясь скинуть с себя грязную вещицу. Ничто так не говорит о романтике, как выброшенный презерватив.