— О боже, Джейсон…
— Сделай это, Джемма… — Я застонала, вводя еще один палец, это было больно… но это было чертовски горячо. Я извивалась на нем, вжимая пальцы в его член, пока он пульсировал во мне. — Давай, грязная девчонка. Дай мне посмотреть, как ты кончаешь.
Я сильнее задвигала пальцами, вскрикнув, когда костяшками прижались к идеальному местечку. Между моих бедер раздавались влажные звуки, но все это было так чертовски возбуждающе.
Я кружила по клитору свободной рукой, двигаясь по спирали к краю.
— Боже, да… пожалуйста, Джейсон, не останавливайся…
— Я никуда не уйду, грязная девчонка, ночь только начинается.
Я содрогнулась, когда кончила, крепко сжимая его член внутри. Он умолял меня о моих сиськах, и я придавила его, опустившись и наслаждаясь тем, как он сосет мои соски.
Он задвигал бедрами, сильно входя и наполняя меня.
— Еще раз…
— Снова? — прохрипела я, моя киска все еще трепетала.
— Сейчас, Джемма, объезди мой гребаный член. Засунь свои сладкие пальчики в эту пизду.
— О боже… — я выпрямилась для еще одного захода, и он был так глубоко, так чертовски глубоко.
— Толкай внутрь свои пальчики, как хорошая девочка. И объезди меня, объезди меня жестко. Я хочу увидеть, как эти великолепные сиськи подпрыгивают для меня. Покажи мне.
Я выгнула спину, уперевшись рукой в его крепкое бедро, а затем снова запустила пальцы внутрь себя.
— Прекрасно, Джемма, это так прекрасно.
У меня не было слов. Я была словно горячее трепещущее месиво вокруг его члена. На этот раз было шумно, хлюпающе и скользко, с горячими шлепками кожи о кожу.
— Помнишь, каково это — иметь два члена в своей сладкой киске, Джемма?
— Блядь, да!
— Ты хочешь этого, не так ли?
— Да!
— Так растяни для меня свою киску, сладкая девочка, покажи, как сильно тебе это нравится.
Я скользнула пальцами внутрь, насколько это было возможно, и почувствовала его член, ох, блядь, как я его чувствовала.
— Черт, Джейсон, я кончаю. Ох, блядь, я кончаю…
— Пусть эти гребаные сиськи подпрыгивают, Джемма, вот так. Ты чертовски красивая развратная девочка, Джемма, и ты моя, вся, блядь, моя.
— Джейсон… трахни меня… трахни меня, черт возьми!
Он выгибался, стонал и шлепал своими яйцами по моей толстой заднице, и ему это нравилось, ему это чертовски нравилось. Он был прикован к кровати, моя пухлая киска, блядь, выдаивала его досуха, и это было так чертовски хорошо.
Жестко кончая, напрягаясь и дергаясь в своих оковах, он выстреливал залпами внутри меня. Я чувствовала, как его член подрагивает под моими пальцами, и это было чистое блаженство.
— Вылижи эти пальчики дочиста, как хорошая девочка.
Мои глаза остекленели, сердце бешено колотилось, когда я сунула свои грязные пальцы в рот.
Я с улыбкой встретилась с ним взглядом.
А потом я заставила своего темного плохого незнакомца вылизать мою грязную киску дочиста.
Все до последней гребаной капли.
Эпилог
Джемма
Я вышла в свет прожекторов, и комната превратилась в размытую тень за сценой. Я знала, что он был там, наблюдал за мной. Я чувствовала на себе его взгляд.
Я ждала музыки, уверенная в себе, всего лишь в прозрачной комбинации. Мягкая белая ткань контрастировала с россыпью веснушек на моих плечах… моих бедрах… моих больших сиськах. Я гордо стояла, покачиваясь, когда зазвучало вступление, чувственная гармония, глубокая и первобытная. Я посмотрела на красивую девушку слева от меня, на блеск в ее шоколадных глазах. Она улыбалась, и я тоже.
Я была готова к этому.
Кара взяла меня за руку, и мы вместе двигались вокруг шеста, словно в плавной игре в догонялки, пока она не приподнялась всем телом вверх и в сторону. Я отзеркалила ее позу, зажав металлический шест между бедрами, и выгнула спину, рассыпав рыжие кудри по полу. Я чувствовала, как сталь упирается в мой клитор; как возбуждение, словно электрический разряд, пробегает по моим соскам.
Кара изогнулась и опустилась надо мной, замерев в артистической позе «шестьдесят девять»; ее тело, и мое, и шест между нами. Мы двигались в такт, медленно, чувственно, под танцующие лучи прожекторов.
Она спрыгнула на пол, крутанувшись на своих изящных ножках, а я танцевала для своего призрачного Джейсона, растворяясь в ритме.
На репетициях я нервничала, была зажатой, но на сцене все было иначе. Я была готова.
Я потянула за ленточку сорочки, позволив своей груди свободно опасть, оставив только кисточки на сосках для скромности. Толпа взревела, подбадривая меня, когда ритм усилился. Я танцевала, свободная, живая…