— Жизнь сейчас чертовски тяжела, Трев. Сделай мне поблажку, ладно? Я буду в порядке на этой гребанной игре.
— Лучше бы так и было. — Он пристально посмотрел на меня. — Выездная игра, Джейс. Ты справишься? Сможешь держать себя в руках? Я слышал, что случилось на прошлой неделе в столовой с Фернандесом. Я не могу допустить, чтобы как в 90-е какой-нибудь футболист сошел с ума и перекинул мелкого засранца через ограждение, даже если они будут напрашиваться.
Я выдавил улыбку.
— Я буду держать себя в руках.
— Надеюсь на это. Ты отлично провел вторую половину сезона, парень, достаточно хорошо, чтобы отправить предложение о контракте совету директоров на утверждение. Это пока не решено, но на повестке. Докажи мне, что ты этого стоишь.
Хотел бы я волноваться об этом больше, надеясь, что мое благодарное похлопывание по руке передаст больше, чем мое суровое выражение лица.
— Спасибо, Трев.
— Пока не благодари, Редферн. Просто выйди туда в субботу и покажи этим засранцам, как играть в футбол, ладно?
— Сделаю все возможное.
Я надеялся, что не лгу.
Я сидел в передней части автобуса, а команда скандировала и веселилась у меня за спиной. До конца сезона оставалось несколько игр, а я не мог найти в себе ни капли энтузиазма. Я представил, как мой отец подбадривает меня на трибунах, и почувствовал себя полным идиотом, когда горе застало меня врасплох. Он не видел стольких игр, и эта была лишь одной из многих. Ни лучше, ни хуже. Все эти годы я делал это для него, играя усерднее, играя быстрее, играя лучше. Ради чего? Попасть в зал футбольной славы, как защитник, который когда-то был хорош? Может быть, они могли бы повесить мемориальную доску на доме, когда меня уже давно не будет в живых. Джейсон Редферн жил здесь, и он был из-за этого чертовски несчастен. Упокой господь его веселую душу.
Я надеялся, что семья Джеммы находилась рядом с ней. Я видел их в своей ленте на «Фейсбуке», но лишь мельком, когда ее отец устроил разнос какому-то неудачнику-репортеру «Morning Wake Up Live», но этого было достаточно, чтобы понять, что он выглядел устрашающе. Наверное, ненавидел меня и весь тот ливень дерьма, который я на нее обрушил. Не знаю, почему эта мысль причинила мне такую боль, но настроение от нее точно не улучшилось. К тому времени, как мы добрались до места игры, я был в бешенстве, особенно когда увидел, как подъехал гребаный «WAG-мобиль» и выгрузил всех гребаных прихлебательниц (прим. пер.: WAG — аббревиатура от «Wives and Girlfriends», то есть «Жены и подруги», придуманная британскими СМИ во время чемпионата мира 2006). Эйприл помахала мне через парковку, ее дурацкие модные очки закрывали половину лица. Я не помахал в ответ.
Мы обсуждали стратегию в раздевалке, но я слушал вполуха. Полуулыбка моему маскоту, и я вышел на поле под гимн команды, занял позицию и изо всех сил старался не замечать Эйприл в гребаной ВИП-ложе (прим. пер.: маскоты — дети, сопровождающие футболистов по пути из подтрибунного помещения на поле).
Я ждал свистка.
Время этому дерьму двигаться дальше.
Джемма
Я села смотреть игру, прижимая к груди подушку и держа под боком большой пакет с попкорном. Субботним днем я все еще была в пижаме, а волосы были такими кудрявыми, что я не могла расчесать их даже пальцами. Отсутствие рутины становилось слишком привычным. Слишком простым.
— Это он? — спросила Тесса, хватая попкорн.
Я указала на фигуру в красно-белом, как раз в тот момент, когда камера наехала на него.
— Вот он.
— Мило, — сказала она. — Вперед, «Сингерс»!
Я не смогла сдержать улыбку.
— Спасибо, Тесс. Я знаю, что ты взяла выходной.
— Не, я этого не делала. Просто так выходило по графику. — Она была никудышной лгуньей. — Тебе придется объяснить правила игры, я нихрена не понимаю.
Я рассмеялась, и мне стало хорошо.
— Я тоже. Где Челси, когда она тебе нужна, а? О, подожди, она в редакции газеты, продает меня за небольшие деньги.
— Эта сука на днях прислала мне сообщение. Сказала, что чувствует себя плохо. По ее словам, ей было больно, и она отчаянно нуждалась в деньгах. Утверждает, что не хотела этого.
— Мне насрать, — проговорила я. — Между нами все кончено. Навсегда. Конец.
— Навсегда?
— Определенно навсегда. — Я передала ей попкорн. — Этот пижамный монстр определенно ее вина. Такое дерьмо просто так не забыть.
Тесса одарила меня теплой улыбкой:
— Приятно снова слышать, что ты говоришь, как обычно. Я немного волновалась за тебя, думала, ты совсем спятила.