— Что смешного? — спросила Ребекка, пытаясь перекричать музыку.
— Даже не могу представить лицо Стю, если бы он увидел меня сейчас.
— Ты бы обменяла? Старую жизнь на новую? — спросила она, хлопая своими длинными накладными ресницами.
Я представила себя в своей старой квартире, свернувшуюся в клубок на диване перед телевизором, а также секс раз в неделю при выключенном свете.
— Знаешь что? — сказала я. — Не уверена, что сделала бы это.
Я расслабилась в атмосфере громыхающей музыки и театральности. Волосы и макияж, которые я никогда не видела раньше, ирокезы и начесы, гофрирование и выбритые виски. Пирсинги и туннели, а еще белые-белые лица. Ребекка убежала в бар, чтобы поздороваться со своими друзьями, а Кара придвинулась ближе, притягивая меня за локоть.
— Что думаешь?
Я вздохнула.
— Здесь очень здорово.
— Нам здесь нравится, — улыбнулась она. — Ты тоже саба?
Почувствовав, как мои щеки запылали, я ответила:
— Нет… ну… я не знаю…
— Никогда не пробовала?
— Мой бывший не захотел бы подобного…
— Ты застряла с ванилькой? ОТСТОЙ!
Я повернулась к ней.
— Как давно ты в Теме?
— Серьезно уже около шести месяцев. Здесь я встретила Рэйвен, и она привела меня в Explicit. Она познакомила меня с Темой.
— Explicit?
— Наш клуб в Сохо. Мы ходим туда каждую неделю, — ее глаза сияли, полные энтузиазма и озорства. — Тебе стоит пойти! Ты ДОЛЖНА! Ты сможешь узнать себя там.
— Я не уверена, — засмеялась я. — Что это такое? Какой-то секс-клуб?
— БДСМ-клуб, и да, люди там занимаются сексом, но это совсем не жутко, я обещаю, никто не посмеет тебя ударить, если ты сама этого не захочешь. Ну же! Скажи, что пойдешь!
Я оставалась непреклонной.
— Почему ты это делаешь? Я имею в виду, хочешь боли.
— Эндорфины… адреналин… страх… доверие… удовольствие от освобождения… полное подчинение другому человеку. Будто ничего больше не существует в этом мире… только ты… и они. Это сложно объяснить. Правильный Дом будет знать тебя лучше, чем ты сама, как Бог, поднося тебя к самому краю, к прекрасной стороне боли. Когда больно, тебе хочется мчаться со всех ног, но потом наступает покой. Это так замечательно, — пока она говорила, ее глаза потускнели, как будто она перенеслась в другой мир.
— Извини, вероятно, все, что я сказала, не имеет для тебя никакого смысла. Тебе следует хотя бы попытаться понять.
Но в этом было намного больше смысла, чем я хотела. Паучий зуд и поцелуи лезвия. Я сделала еще один глоток вина.
— Так Рэйвен твой Доминант?
— Ага, она моя Госпожа. Есть еще несколько людей, с которыми я играю, но принадлежу я только ей.
Ребекка появилась возле Кары, обхватив ее руками, и я, как завороженная, наблюдала, как Кара повернулась к ней, открывая рот и встречая настойчивый язык Бекс. Их поцелуй был глубоким и горячим, Бекс сжимала волосы Кары, пока та не растаяла от ее прикосновений, все больше и больше выгибаясь к ней.
— Хорошая девочка, Кара, — промурлыкала Ребекка. — Думаю, я отшлепаю тебя сегодня, сделаю твою сладкую попку розовой для меня.
— Спасибо, Госпожа, — улыбнулась Кара. — Я только что говорила Кэт о Explicit. Ей следует пойти.
— Не уверена, что Explicit для нее, — сказала Ребекка.
— Она никогда не узнает, если не попробует.
— Хватит, Кара. Следи за языком.
— Да, Госпожа.
Похоже, что на этом разговор окончен. И мое сожаление по этому поводу очень сильно удивило меня.
Не в состоянии заснуть, я лежала в кровати слишком бодрая. Я извинилась и удалилась в свою комнату, чтобы не мешать соседке заниматься своей девушкой. Она схватила ее, как только мы добрались до двери, наклоняя Кару над кухонной столешницей и поднимая ее платье до талии. Я, определенно, увидела больше, чем должна была, но им было плевать. Не обращая на меня внимания, Кара получала свое наказание, скуля от ударов ладонью по чувствительным местечкам.
Я могла слышать громкие крики даже через закрытую дверь. Тише! Спокойно. Ниже, Кара, наклонись ниже. Держи свои сиськи, Кара, красиво и спокойно. Эти соски нуждаются в боли, малышка, им нужно почувствовать боль. Я пыталась не слушать, пыталась не думать о том, что, черт возьми, там вообще происходит, пыталась думать о чем угодно, но не о жестком сексе и о том, каково это, оказаться на месте Кары. Я говорила себе, что мне бы это не понравилось, что Лидия Марш не сабмиссив, она слишком жесткая для этого. Я убеждала себя, что была бы слишком застенчива, встревожена и замкнута. Убеждала себя, что мне бы не захотелось попробовать, но это не было правдой. Это была ложь, потому что я сгорала от желания в своей кровати. И хотя я не хотела признавать этого, но была адски возбуждена.