Она остановилась на мгновение, а затем скользнула пальцами к моим складочкам.
— Хочешь еще?
Я снова кивнула, стиснув зубы от смущения.
— Я знала. Ты сабмиссив, все верно. Только не думаю, что шлепков для тебя достаточно.
Взглянув на нее через плечо, я заметила, что Ребекка копается в ящике. Она вытащила оттуда широкий нож для рыбы и пару раз ударила им по своей ладони.
— Не уверена насчет этого… — сказала я, немного сдвинувшись, но не меняя положения.
— А я уверена.
Мой пульс участился, разум умолял не делать этого, но тело молило об обратном. Я не двигалась.
Она ударила меня чертовски сильно, и от резкой боли я отскочила от Ребекки.
— Успокойся, — сказала она.
Я посмотрела на нее, будто на ненормальную, пока боль не перешла в легкое пощипывание, такое восхитительное пощипывание, как паучий зуд. Тепло прокатилось по моей коже, и за всей этой болью я почувствовала надвигающееся спокойствие… то самое, к которому всегда приводил зуд. Я снова наклонилась над столешницей, вернув руки на прежнее место.
— Я, черт возьми, знала это, — сказала она и ударила снова. На этот раз я вздрогнула, но не подпрыгнула, и она ударила еще раз, а потом еще раз в то же место. То боль, то покалывание, то боль, то покалывание, снова и снова, и вскоре я уже стонала, хныкала и была потеряна в этом сумасшедшем водовороте смущения и замешательства, но единственное, что я знала наверняка, это то, что мне не хотелось двигаться, ни за что на свете, мне просто хотелось большего.
Ребекка провела пальцами по моей коже, сжимая чувствительную плоть. Я извивалась под ее прикосновениями, борясь с желанием раздвинуть ноги и показать, насколько я была мокрой. Я уверена, Ребекка и так это знала.
— Красивая, — сказала она. — Черт, мне пора на работу.
Она отбросила нож в сторону и ущипнула меня, так и оставив лежать с голой задницей на столешнице, абсолютно растерянную и с лицом цвета нашей алой кухни. Взяв себя в руки, я одернула халат, пытаясь представить, что всего этого не было. Ребекка схватила сумку, ключи и остановилась у зеркала проверить свой макияж, а я стояла, уставившись на нее, как на странного инопланетянина, рядом с которым не жила весь прошлый месяц. Прежде чем уйти, она обернулась в дверях и улыбнулась мне.
— Лидия Марш, думаю, что мы раскрыли девочку, помешанную на боли. Возможно, Золушке следует, наконец, сходить на бал.
Глава 7
Джеймс
Мобильный завибрировал в моем кармане, извещая о пришедшем сообщении.
«Хочешь ее или нет? Последний шанс».
Я ответил одним коротким словом.
«Нет».
Всего через пару секунд телефон опять завибрировал.
«Я тебе не верю».
«Верь, во что хочешь».
Отбросив телефон в сторону, я вернулся к бумагам, лежащим передо мной. Предложение Лидии было практически безупречным. Эта девчонка — мастер своего дела. Телефон снова завибрировал на столе. Из-за дребезжания ручка откатилась, и мне потребовалось положить ее на место, прежде чем прочитать сообщение.
«Увидимся вечером?»
«Нет».
«Точно нет?»
«Точно нет».
«Ты хотел сказать «да»?»
«Черт возьми, Ребекка. НЕТ, ты не увидишь меня сегодня вечером!»
Наступило несколько минут молчания, а затем пришло еще одно сообщение.
«Только и умеешь портить удовольствие. Кара говорит, что забыла, каково это, чувствовать твою ладонь».
«Очень в этом сомневаюсь».
Мне нужно отвлечься от всей этой херни с Лидией Марш. Каким же идиотским было решение предложить ей переехать к Ребекке. Это все мой чертов член. Теперь она живет там, вместе с единственным в моей жизни другом.
Последнее время я удовлетворял себя в своей постели, проигрывая в голове нелепые фантазии. Ты в плохой форме, Джеймс, просто в ужасной, блядь, форме.
Не трахай никого из знакомых и не будь знаком с теми, кого трахаешь. Ежедневно я повторял эту мантру, сжимая до боли кулаки каждый раз, когда она заходила в комнату, каждый раз, когда читал ее сообщения по электронной почте, каждый раз, когда она попадалась на моем пути в гребаном коридоре.
Она приносила мне кофе каждое чертово утро, мой любимый. Будто мы были друзьями, она ставила чашку на мой стол с одной и той же застенчивой улыбкой каждый гребаный день. Ах, да, еще и встречи, бесчисленные чертовы часы тайного разглядывания Лидии Марш, которая смотрела на меня. Это адское мучение от ее прекрасных зеленых глаз. Лидия Марш думает, что мне плевать на нее. Так проще. Определенно, проще для меня.