Ее дыхание стало неистовым, боль окутывала ее тело вместе с адреналином, и она начала материться, шипя различные ругательства. Это только увеличило интенсивность ее наказания. Я ускорил темп ударов, и она начала крутиться, проигрывая в битве за самообладание. Она ворочалась и завывала, как животное, пока ее горло не начало саднить. Я дал ей время, пальцами перебирая кончики розги на ее спине.
— Заплачь для меня, — прошептал я. — Освободись.
Я ударил ее снова, и она завопила, словно умирающая свинья, бесполезно дергая руками в оковах. На следующем ударе ее колени подогнулись, и она качнулась в цепях, беззвучно рыдая и отчаянно хрипя. Как же чертовски хорошо это звучало. Она встала на ноги, ее колени дрожали и она сгорбилась. Я пробежался кончиком розги вниз по ее позвоночнику, и она выпрямилась.
— Готова к большему? — прорычал я.
— Да, пожалуйста, Мастер.
— Хорошая малышка.
Она закричала, как только розги коснулись ее со следующим ударом. Это тот самый прекрасный заключительный этап, прежде чем они окончательно ломаются. Я так люблю эту часть. Дикие крики мучений, когда их кожа горит. Я слегка уменьшил интенсивность ударов, и вот они. Слезы. Прекрасные чертовы слезы. Я ударил ее еще два раза в одно и то же место по заднице, и именно тогда грань была стерта. Рыдания. Громкие, отчаянные, великолепные, гребаные рыдания. Я прижался к ее спине, обхватывая ладонями болезненные сиськи Виолет. Ей это понравилось. Им всегда это нравится. Болезненные сиськи делают мокрыми киски.
— Вот так, Виолет, — прошептал я. — Освободись.
Она плакала, положив свою голову на мое плечо. Я уткнулся носом в нежное местечко на ее затылке, и ее дыхание начало постепенно. Я повернул ее лицо в мою сторону, выискивая свой приз. Она была еще красивее, чем я представлял. Черные реки слез бежали по ее щекам, такой изумительный испорченный макияж. Я облизал их, от подбородка до самых ее глаз, выискивая все больше слез. Она застонала, моля, чтобы я прижался к ней губами. Я дал ей то, чего она хотела, засовывая свой язык в ее глотку так глубоко, как это было возможно. Когда я оторвался от нее, ее глаза были стеклянными от удовольствия. Она улыбалась мне.
— Я собираюсь сделать тебе на самом деле чертовски больно, Виолет, — выдохнул я.
— Пожалуйста, Мастер, пожалуйста, еще, — сказала она, в действительности имея это в виду.
Больше не было криков. Только слезы. Мягкое податливое тело, такое голодное к наказаниям. Она принимала мои удары, как истинная фанатка боли, пока я, наконец, не наградил ее своим членом там, где ей хотелось больше всего.
Чудовище внутри меня наслаждалось каждой гребаной секундой этого.
Глава 8
Лидия
Маска. Создан из греха, секса и пота. Его грубость такая размеренная. Зверь на его груди. Он воплощение боли. Он был всем, о чем я могла думать. И ранним воскресным утром все еще с привкусом Explicit на моих губах, и на следующий день, круглые сутки, без передышки, я все еще думала о нем. Я задавала сотни вопросов об этом мужчине в маске, на что Ребекка ответила одной убийственной фразой.
«Нет, Лидс. Только не он. Он слишком темный, плохой и чертовски порочный».
Но она не знала. Откуда ей было знать? Она даже не представляла, как меня притягивала его темнота, как его тело будто бы звало меня через всю комнату, как каждая частичка моей плоти желала быть заключенной в его оковах.
Я подпрыгнула в кресле, услышав громкий стук. Звук удара металла по дереву. Хлопок металлической линейки по столу, если быть точной.
— Господи, Лидия. Где ты витаешь?
Джеймс Кларк не выглядел счастливым. Он свел брови в досаде и сжал челюсти.
— Извини, я слушаю.
— Тогда ответь на вопрос.
Дерьмо.
— Прости, что за вопрос?
Он вздохнул.
— Разберись с графиком или возьми выходной, у меня нет на это времени.
Я мгновенно вернулась к реальности.
— Прости, Джеймс. Теперь я действительно слушаю, — я наблюдала за тем, как он положил линейку на место, не в состоянии отвести глаз от больших и сильных рук Джеймса Кларка, готовых к размахиванию плетками. Как у Маски. Мысли о том, что он делал своими руками, отразились дрожью, прокатившейся по всему телу, я почти чувствовала его внутри меня. Черт подери, я действительно съехала с катушек. Маска, Маска, Маска, куда бы я ни глянула. Я мысленно спрятала мужчину-химеру и его сильные руки обратно в шкаф в моей голове и сосредоточилась на Джеймсе.