Машина ждет снаружи. Я моргаю от яркого солнечного света, чувствуя себя так, словно вышла из сна. Все это не может быть реальностью. Этого не может быть.
Но это происходит.
Сальваторе открывает передо мной дверь, как будто все в порядке, и помогает мне собрать юбку и вуаль, пока я оцепенело скольжу в одну сторону машины.
— Учитывая все эти волнения, — спокойно говорит он, как ни в чем не бывало, присоединяясь ко мне с другой стороны машины, — думаю, свадебный прием будет отменен.
— Куда ты меня везешь? — Я слышу в своем голосе нотки испуга, чувствую, как сильно бьется пульс в горле, гнев, страх и оцепенение поочередно берут верх. От нахлынувших эмоций кружится голова, и я сжимаю руки на коленях, впиваясь ногтями в ладони, пытаясь успокоиться.
— В гостиницу. — Сальваторе смотрит на меня, его темный взгляд окидывает меня, словно оценивая мое душевное состояние. Я заказал номер-люкс в Плазе.
— Для чего? Чтобы воспользоваться своей молодой женой? — Я огрызнулась, сузив глаза. — Надеюсь, у тебя там достаточно охраны для того, что ты на себя навлек, Сальваторе. Петр придет за мной...
— Братва может сделать шаг, да. — Сальваторе говорит почти устало, как будто тяжесть случившегося наконец-то дошла до него. — Но это будет не потому, что Петр заботится о тебе, Джиа. Мне нужно, чтобы ты поняла, что...
— Ты лжешь. Все, чтобы получить то, что хочешь. — Я обхватываю себя руками, пальцы впиваются в тугой атласный лиф платья, а я смотрю в окно машины. Мы медленно движемся сквозь послеполуденные пробки, слишком медленно, чтобы мне это нравилось. В просторном салоне лимузина мне тесно и мало места, так близко к Сальваторе, после того, что он сделал.
Сальваторе медленно выдыхает.
— Я сожалею об отсутствии свадебного приема, Джиа, — медленно произносит он. — Я знаю, что ты все тщательно спланировала. Мне жаль, что ты его пропустишь.
— Ты думаешь, я злюсь из-за вечеринки? — Усмехаюсь я. — Ты думаешь, я настолько испорченная девчонка?
— Было бы понятно, если бы ты была разочарована...
— Я не разочарована, — шиплю я. — Я в ярости. Ты украл все, что мы с отцом планировали. Ты разрушил мой брак, лишил меня шансов на счастье...
— Я знаю, Джиа, эти перемены нелегко принять. — По тону Сальваторе видно, что он изо всех сил старается сохранять спокойствие и ровный голос. Часть меня почти желает, чтобы он вышел из себя и набросился на меня, тогда я буду еще более сердита на него, еще более оправдана в своей ярости. — Мы пойдем в Плазу, и ты сможешь отдохнуть. Поговорим позже, когда ты успокоишься...
— Я не успокоюсь. — Я вскидываю подбородок, вызывающе глядя на него. — Ты думаешь, что знаешь, что для меня лучше, но я с нетерпением ждала, когда стану женой Петра. Я не боялась ничего из этого. Я не боялась. Я с нетерпением ждала сегодняшнего вечера. — Я наклоняюсь вперед, ухватившись за возможность причинить ему боль, всадить нож и вывернуть его. — Знаешь, сколько раз я представляла, что Петр может сделать со мной сегодня вечером? Как он будет целовать меня, прикасаться ко мне, что я смогу с ним делать? Если он вдруг захотел бы, чтобы я стояла на коленях, или так жаждал трахнуть свою невесту, что...
— Хватит! — Голос Сальваторе прогремел в маленьком пространстве, заставив меня отпрыгнуть назад, и я увидела, как пульсирует жилка на его виске. — Хватит. — Его лицо напряжено и сердито, но он мрачно усмехается, качая головой. — Ты понятия не имеешь, за кого выходила замуж, Джиа. Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что такое Братва. Твой отец знал, но он был ослеплен желанием угодить тебе. Он был убежден, что молодой наследник будет лучше. Это не так, Джиа. Петр не был романтическим героем твоих грез. И когда ты перестанешь быть глупой, маленькой девчонкой из-за всего этого, мы сможем обсудить будущее.
Я откидываюсь на спинку кресла и сужаю глаза, скрещивая руки на груди.
— Не надо меня опекать, — шиплю я. Если я "глупая, маленькая девчонка", то я - та, на ком ты женился.
Сальваторе бросает на меня мрачный взгляд, который говорит о том, что он, возможно, начал жалеть об этом. Хорошо, думаю я, отворачиваясь, чтобы не смотреть на него, но в груди у меня все сжалось. Атмосфера в машине такая ледяная, что я почти чувствую холод.
— Ты теперь моя жена, — спокойно говорит Сальваторе, когда машина останавливается перед гостиницей, хотя в его голосе я слышу нотки раздражения. — Этого не изменить, Джиа.
— Конечно, нет. — Я мило улыбаюсь ему. — Но ты можешь пожалеть об этом.
Сальваторе медленно выдыхает, ожидая, пока водитель откроет дверь машины. Он выходит и подходит, чтобы открыть мою, протягивает руку, чтобы помочь мне, но я ее игнорирую. Подхватив юбки, я выхожу из машины с растрепанным шлейфом и вуалью. Раньше я чувствовала себя принцессой, красивой, сногсшибательной невестой, а теперь не могу дождаться, когда сниму платье.
Вот только мой пульс снова затрепыхался в горле от волнения при мысли о том, что будет означать снятие платья.
— Я послал сообщение одному из сотрудников особняка, чтобы тебе прислали кое-какие вещи, — говорит Сальваторе, пока мы идем к дверям. — Они будут здесь до вечера.
Он открывает передо мной дверь, и я вхожу. Интерьер отеля великолепен: мраморные колонны, окруженные пенистыми зелеными растениями, высокий потолок из узорчатого стекла, все вокруг пахнет цитрусовыми и ванилью. Сальваторе идет к стойке регистрации, весь такой деловой, а я следую за ним, и мое беспокойство растет с каждым мгновением. Я наблюдаю за тем, как ему вручают тонкую карточку-ключ, а он оглядывается на меня и кивает в сторону лифта. У меня нет другого выбора, кроме как последовать за ним. Я не могу упираться, отказываться или устраивать сцену. Это не принесет мне пользы… кто бросит ему вызов? Кто придет мне на помощь? Все, кто обладает властью, уже в кармане у Сальваторе, и мое будущее уже решено за меня.
Я и не подозревала, как быстро все может измениться.
Сам номер не менее красив, чем интерьер отеля: кремовые ковры, стеклянные французские двери, выходящие на балкон, обрамленный многослойными портьерами из марли и бархата, диван в стиле барокко с одной стороны кремового и золотого цвета и изящный деревянный стол с другой стороны. Здесь же стоит платяной шкаф, а слева виднеется дверь, которая, несомненно, ведет в такую же великолепную ванную комнату. Кровать...
Я не могу заставить себя посмотреть на кровать. Сердце сильно бьется в груди, когда я поворачиваюсь посмотреть на Сальваторе, который кладет бумажник и телефон на тумбочку рядом с кроватью.
— Я собираюсь заказать для тебя еду в номер, — спокойно говорит он. — Еда пойдет тебе на пользу, поможет успокоить нервы. Постарайся расслабиться. У меня есть кое-какие дела, а потом я вернусь. Оставайся здесь, — добавляет он, его голос тверд. — Ты можешь попытаться бежать, но уверяю тебя, у меня везде выставлена охрана. Ты не уйдешь далеко и только усугубишь ситуацию.
— Значит, теперь ты мой тюремщик. — Я сжимаю губы, стараясь, чтобы они не дрожали.
— Нет, Джиа. — Сальваторе медленно выдыхает, словно пытаясь заставить себя вспомнить о терпении. — Мой долг - обеспечить твою безопасность. Ты все усложняешь. Но я понимаю, что ты в шоке и тебе нужно время, чтобы все понять. Я дам тебе это время, пока пойду и разберусь с тем, о чем нужно позаботиться. А потом я вернусь, и мы сможем поговорить.
— Поговорить? — Я сужаю глаза, бросая взгляд на кровать, и вижу, как Сальваторе слегка напрягается.
— Устраивайся поудобнее, Джиа. Прими ванну. Поешь. Скоро тебе станет лучше. — Он смотрит на дверь, как будто ему уже не терпится выйти из комнаты и заняться делами, где он чувствует себя более подготовленным. Если он не хочет иметь со мной дело, значит, ему не стоило на мне жениться, с горечью думаю я.