— Он говорил с тобой? — Я сажусь и смотрю на Сальваторе. Мои чувства по поводу сложившейся ситуации сейчас кардинально изменились, мне нравится каждая секунда пребывания в этом тропическом раю с новой версией моего мужа, но я также хочу, чтобы в конце концов мы смогли вернуться домой. И если Братва больше не представляет угрозы, мы сможем это сделать. Мы сможем узнать, сможет ли то, что мы имеем здесь, так же хорошо перенестись домой, в особняк Сальваторе, в нашу прежнюю жизнь.
Интересно, беспокоится ли он об этом? Вдруг изоляция, солнце и песок нас окутали, и, вернувшись в реальность, мы уже не сможем работать так, как здесь.
— Вкратце. — Сальваторе проводит рукой по своим беспорядочным волосам. — Думаю, он начинает понимать, что находится в невыгодном положении. Мы можем сражаться друг с другом, но большее кровопролитие не принесет пользы ни одной из сторон. В противном случае он даже не стал бы рассматривать перемирие с твоим отцом, хотя я не уверен, что он вообще собирался его соблюдать. Но если я смогу заключить другое...
— Другое перемирие? — Я нахмурилась. — Как это?
Сальваторе колеблется и видит мгновенную реакцию на это на моем лице.
— Я не пытаюсь не пускать тебя в свои дела, Джиа, — успокаивает он. — Но мы еще не перешли к деталям. Это не будет иметь к тебе никакого отношения, я тебе обещаю. Когда я узнаю больше, я расскажу тебе.
— Расскажешь? — Я смотрю на него с сомнением, и он вздыхает.
— Я знаю, что ты хочешь, чтобы с тобой обращались как с равной, Джиа, — тихо говорит он. — Я знаю, что ты хочешь партнерства, а не того, чтобы тебя отодвигали в сторону и говорили только то, что тебе нужно знать. Я хочу дать тебе это, насколько могу. Но мне тоже нужно время, чтобы привыкнуть к другому образу действий. И пока нет ничего конкретного, о чем стоило бы говорить. Когда будет, я обещаю, что расскажу тебе.
— Хорошо, — соглашаюсь я и скольжу обратно в его объятия. И когда он целует меня, я чувствую, что он искренен.
С каждым днем, который проходит в течение следующей недели, я чувствую эту искренность все больше и больше. Это укрепляет во мне уверенность в том, что у нас есть шанс все наладить. Сальваторе проводит совещания по телефону в главной комнате виллы, а также много времени проводит за планшетом или ноутбуком, изучая работу. Но мы тоже выходим из дома: снова идем на рынок, пробуем еще несколько ресторанов, в которых еще не были, и даже танцуем в один из вечеров, когда в одном из баров играет живая музыка. Мы расслабляемся, плаваем, разговариваем и проводим часы в постели. На мягких простынях он учит меня множеству вещей, многие из которых я пыталась представить, а о некоторых даже не подозревала. Сальваторе, освобожденный от чувства вины, оказывается гораздо лучшим любовником, чем я когда-либо могла себе представить. И все, что он дает мне, я стараюсь отдать как можно больше, попутно узнавая, что ему нравится.
Нам хорошо вместе. В течение недели я счастлива так, как не помнила себя за очень, очень долгое время. И слишком скоро все заканчивается.
Я выхожу из душа и вижу романтическую сцену на палубе: вокруг расставлены свечи, шампанское ждет меня, бокал уже налит, а за столом нас ждет первое блюдо. Я смотрю на Сальваторе, немного удивленная.
— Сегодня что-то особенное? Более особенное, чем просто наш медовый месяц?
Сальваторе жестом указывает на другое место.
— Садись, Джиа.
Меня охватывает тревога, но я делаю то, что он просит, и тут же тянусь за шампанским.
— Что-то не так?
— Зависит от того, как на это посмотреть. — Он выдыхает. — Мы едем домой.
Мои пальцы сжимаются вокруг ножки, и я останавливаюсь, бокал оказывается на полпути ко рту, прежде чем я снова опускаю его.
— Когда? — Мой голос дрожит сильнее, чем я думала. Это место стало казаться мне убежищем, а я вдруг оказалась не готова уходить.
— Завтра. — Сальваторе смотрит на меня, и в его глазах я вижу нотки сожаления. — Я пришел к соглашению с Игорем.
— О чем? — Я сужаю глаза. — Ты обещал, что расскажешь мне.
— Обещал. — Он достает свое шампанское и делает длинный глоток. — Для Петра была организована другая свадьба. Белла, твоя кузина, выйдет за него замуж. Это не дочь Энцо д'Амелио, но поскольку ты больше не доступна... — он пристально посмотрел на меня, — Игорь был убежден как в целесообразности сохранения договора, так и в пригодности предложенной невесты.
Я смотрю на Сальваторе, и мысли мои разбегаются. На меня вдруг нахлынуло столько разных эмоций, что я не знаю, что с ними делать.
Первая мысль - если Петр согласился жениться на другой, значит, я ему никогда не была так уж дорога. Ему нужна была не я, а мой статус, мое имя, польза от женитьбы на дочери мафиози, чтобы заключить с нами договор. Я вообще не имела к нему никакого отношения. Но, думаю, я поняла это, когда в первую же ночь он не выбил дверь моего номера в отеле, чтобы вытащить меня и забрать с собой. В конце концов, Сальваторе стоял и возражал на моей свадьбе, чтобы сделать меня своей, потому что для него было важно, чтобы я не пошла с Петром. Если бы Петр любил меня, он бы сделал что-то столь же радикальное, чтобы вернуть меня.
И все же такое ясное осознание правды - как удар в живот. На мгновение кажется, что я не могу дышать, и слезы застилают глаза. Но после того, как все изменилось между мной и Сальваторе, меньше всего мне хочется, чтобы он видел, как я плачу из-за другого мужчины.
Поэтому я быстро смахнула слезы и сосредоточилась на другом, что меня волнует.
— Если все, что ты сказал, правда, значит, ты думал, что Братва причинит мне вред. — Я хмуро смотрю на него. — А как же безопасность Беллы? Разве она не в опасности?
— Часть соглашения заключается в том, что охрана мафии отправится с ней в ее новый брак. У нее будут телохранители по ее собственному выбору, а не Петра. Игорь знает о моем недоверии. Будут приняты меры на случай, если он причинит ей вред.
И ты не мог сделать это для меня? Вопрос вертится у меня на языке, но я его не задаю. Во-первых, я знаю, что решение Сальваторе было импульсивным, он не мог позволить свадьбе продолжаться, не вмешавшись. И кроме того, я больше не хочу, чтобы все было иначе. Теперь я знаю правду о Петре, и я знаю, что Сальваторе спас меня не только от несчастья, но и от ощущения того же горького чувства разочарования и предательства, которое я только что испытала, только в браке, связанном с тем же человеком, который заставлял меня чувствовать все это, а не по другую сторону от него.
— Так это все? — Я нахмурилась, чувствуя себя как-то неуютно из-за всего этого. — Петр женится на Белле, Игорь доволен, и все сглаживается? Братва умиротворена, и мы все можем отправиться домой?
Сальваторе усмехается.
— Это упрощенный взгляд на ситуацию, но по сути - да.
— И Белла согласилась на это? — Эта мысль шокирует меня сейчас после того, как изменились мои чувства к Братве, но я знаю, что не должна. Не так давно я жаждала броситься в объятия Петра и злилась, что меня вырвали. Он красив и обаятелен, когда у него есть на то причины, и я понимаю, как Белла могла бы увлечься им, как и я.
Меня охватывает чувство вины. Но я также знаю, что в нашем мире так происходит почти всегда. Браки заключаются ради союзов, ради целесообразности, а не по любви. Мне всегда везло в том плане, что мой отец хотел, чтобы у меня была любовь. Большинству женщин не повезло. И я не смогу просто прекратить эту практику.
— Да. — Сальваторе смотрит на меня, как будто ожидая возражений. — Ее отец будет щедро вознагражден. Деньги, а также повышенный ранг среди моих людей. Да и сама Белла, похоже, не против. Она не ожидала, что выйдет замуж за такого человека, как Петр, среди мафии. Для нее это большой шаг вперед. Пока ее безопасность обеспечена, она и ее семья счастливы пойти на это.