Сервер забирает салаты и убегает, а когда глаза Сальваторе встречаются с моими, мы оба начинаем смеяться, да так сильно, что у меня на глаза наворачиваются слезы.
— Это хорошее начало, я думаю. — Я улыбаюсь ему, протягивая руку, и вижу, как его бриллиант на моем пальце сверкает на свету. — Лучше, чем раньше.
Сальваторе подносит мою руку к своим губам и нежно целует костяшки пальцев.
— И дальше будет только лучше, мое сокровище, — прошептал он. — Навсегда.
И я верю ему. Всем сердцем верю.
Возможно, я не понимала этого с самого начала, но в мире нет никого, с кем бы я предпочла провести остаток своей жизни.
Сальваторе - мой, навсегда, а я - его.
И мы только начинаем.
КОНЕЦ
Спасибо что читаете!
Приглашаем вас ознакомиться с новой книгой автора «ПОРОЧНОЕ ИСКУШЕНИЕ», которая скоро будет доступна на канале https://t.me/HotDarkNovels
1
БЕЛЛА
Худший день в моей жизни был совершенно прекрасным, солнечным днем. Такой день, в который любая женщина хотела бы выйти замуж. Квинтэссенция позднего весеннего дня в Нью-Йорке, с ясным небом и теплым ветерком. Я легко могу вспомнить ощущение тепла на своей коже перед тем, как войти в собор, запах розовых и белых роз, заполнивших пространство, перебивающий привычный древесно-ладанный аромат, сияние того самого весеннего солнца, проникающего сквозь окна и освещающего интерьер в тот день, который должен стать самым счастливым в жизни любой женщины.
Спустя три месяца, просыпаясь под солнечными лучами, я все еще чувствую, что у меня сводит живот и потеют ладони. И это утро, когда я должна была встретиться с отцом в его кабинете после завтрака, чтобы поговорить, ничем не отличается от предыдущего.
Я скатываюсь с кровати, оставляя волосы распущенными по лицу, влезаю в джинсы и легкую толстовку с длинными рукавами и обуваю ноги в кеды. Внизу слышны звуки передвижения немногочисленного домашнего персонала, работающего на моего отца, и я быстро собираю волосы в беспорядочный пучок на голове, обхватывая себя руками и направляясь по коридору к лестнице, ведущей на второй этаж нашего нью-йоркского загородного дома.
Это не грандиозный особняк. Мой отец носит фамилию Д'Амелио, но это лишь малая часть их богатства. В последнее время здесь все стало немного блестеть, во многом благодаря тому, что Сальваторе Морелли, один из высокопоставленных боссов мафии на северо-востоке, заплатил моему отцу, чтобы тот подписал брачный контракт между мной и Петром Ласиловым, наследником пахана Братвы.
От одной мысли о его имени у меня снова скручивает живот, тошнота и паника охватывают меня до тех пор, пока я не буду уверена, что смогу позавтракать. Но завтрак ждет меня в солнечной неформальной столовой, за единственным сервизом во главе стола. Мы с отцом привыкли завтракать вместе, хотя он не самый приятный человек, с которым приятно проводить время, и нам не о чем поговорить. Но когда мы живем здесь вдвоем, это казалось необходимым. Чтобы почувствовать, что мы - некое подобие семьи.
Теперь я просыпаюсь гораздо позже, чем он, и он уже не пытается заставить меня делать иначе. Так что если я его и вижу, то только за ужином, где он настаивает на том, чтобы еду подавал единственный сотрудник нашего дома, который остается на ночь.
Я опускаюсь в кресло, закидываю ноги на сиденье и подтягиваю их под себя. Я не смогла бы так поступить, если бы здесь был отец, он бы настаивал на правильной осанке и женственном поведении, но когда я одна, я могу делать то, что хочу. И так я чувствую себя лучше. Мне спокойнее, когда колени подтянуты к груди, а одна рука обхватывает их, когда я натягиваю толстовку на шею и тянусь за смузи, стоящим по одну сторону от фарфоровой чаши передо мной.
На вкус это персик, мед и ваниль - мой любимый. Возможно, в нем есть немного шпината и авокадо, но я их не чувствую. Глэдис, наш повар, взяла на себя миссию выяснить, как сделать так, чтобы я получала достаточно витаминов, и смузи по утрам, похоже, пока что работает.
Целый месяц я почти не ела. Только сейчас я начинаю набирать вес, чтобы не выглядеть пугалом вместо человека.
Передо мной стоит миска горячей овсянки с ложкой коричневого сахара, усыпанной сухофруктами и политой настоящими сливками. Глэдис очень старается уговорить меня есть по утрам побольше, но в этот раз я не уверена, что мне это удастся.
О чем бы отец ни хотел поговорить со мной этим утром, от одной мысли об этом у меня в животе застывает комок ужаса, и мне нетрудно подавиться даже смузи.
Мне удается выпить большую часть и съесть несколько ложек овсянки. Проглотив третий липкий кусочек, я бросаю взгляд на часы и вижу, что уже чуть больше одиннадцати. Если я не уйду сейчас, то разминусь с ним до того, как он уйдет - возможно, на какой-то деловой обед, и, хотя это будет означать откладывание любых новостей, которые у него есть для меня, он также будет зол на меня за то, что я тяну время.
От одной мысли об этом меня бросает в дрожь, я обхватываю себя руками, несмотря на тепло солнечной комнаты, и, отодвинув стул от стола, решительно направляюсь в кабинет отца.
Постучав один раз, я вхожу.
Его кабинет выглядит одинаково, сколько я себя помню. Все из темного дерева: панели от пола до потолка, паркетный пол, книжные полки и письменный стол с двумя креслами с кожаной спинкой, стоящими перед ним. За ним - эркер, выходящий на небольшой загородный участок, на котором стоит наш дом. Окна плотно закрыты, и воздух здесь холодный. Мой отец любит, чтобы посетители его кабинета чувствовали себя немного неуютно. Это помогает ему почувствовать себя сильным, а этого у него очень мало.
Поэтому меня не удивило, что он готов был выдать меня замуж за представителя Братвы. Это принесло ему деньги и благосклонность дона, а также сделало бы его тестем наследника Братвы. Огромный скачок в статусе для человека, чья семья обычно едва ли может считать себя частью мафиозного общества.
— Папа. — Я приветствую его, когда вхожу, и он поднимает глаза из-за стола - высокий, худой мужчина лет пятидесяти с седыми волосами, подстриженными усами и бородой. На нем рубашка на пуговицах с расстегнутым воротником, рукава аккуратно закрыты у запястий, а на столе перед ним лежит раскрытая папка. Я мельком вижу в ней мужскую фотографию, мужчины средних лет, и снова ощущаю тошнотворную пульсацию.
Какой-то инстинкт, возможно, моя собственная интуиция, подсказывает мне, что мне не понравится то, о чем пойдет речь на этой встрече.
— Белла. — Он жестом приглашает меня сесть, и я опускаюсь в одно из жестких кожаных кресел. Я держу руки на коленях, а ноги на полу, но отец все равно бросает на меня неодобрительный взгляд, оценивая мой выбор одежды. — Ты выглядишь как уличная бродяжка. Сейчас лето.
— В твоем кабинете точно не жарко, так что, думаю, я сделала правильный выбор. — Я поджала губы, чувствуя, как сердцебиение участилось. — Что происходит?
Мой отец издает небольшой недовольный звук в задней части горла.
— Происходит то, Белла, что я думаю, что мне наконец-то удалось найти для тебя новую партию. Томас Ферреро. Не самое известное имя в мафии, но после того, что случилось с твоей последней помолвкой... — он прерывается, и я чувствую, как все мое тело напрягается.
И вот оно. Именно этого я и боялась, когда отец сказал, что хочет встретиться.
— Наконец-то? — Слово вышло хриплым кваканьем из-за сдавленности в горле. — Прошло три месяца. Не годы. Ты говоришь так, будто я какая-то викторианская дева или что-то в этом роде...
— Чем скорее, тем лучше. — Отец подталкивает ко мне бумаги, а сверху - мужскую фотографию. — Белла, найти кого-нибудь заинтересованного довольно сложно. Наша фамилия имеет определенный вес, но ты не хуже меня знаешь, как далеко я забрался. А после инцидента с Петром… ну, Томас первый, кто вообще проявил к тебе интерес.