– Ну, твой отец никогда не страдал от недостатка смелости.
– Нет, правда; все-таки раньше его никогда особо не беспокоило то, что о нем могут подумать люди; он всегда делал исключительно то, что сам считал нужным. А вот теперь я могу легко догадаться, о чем он думает, – он все время боится, что его слепота вызывает у людей замешательство, и поэтому он пытается облегчить им общение с собой.
– У меня есть кое-какие новости о другом члене твоей семьи, – волнуясь, проговорил Ник.
– О Реймонде? – быстро спросила Фенела; у нее в голове моментально мелькнула мысль о том, что ее брат в опасности или ранен.
– Да нет, у меня хорошие новости, но не о Реймонде, – ответил Николас. – Вот, взгляни на это.
Он вытащил из своего кармана номер газеты «Дейли скетч». Заголовок на первой полосе гласил:
УЦЕЛЕВШИЕ С ТОРПЕДИРОВАННОГО И ЗАТОНУВШЕГО КОРАБЛЯ НАХОДЯТСЯ В БЕЗОПАСНОСТИ В ОДНОМ ИЗ ПОРТОВ НА ВОСТОЧНОМ ПОБЕРЕЖЬЕ АНГЛИИ.
Николас указал пальцем место немного ниже заголовка и затем прочел:
– «Среди тех, кто уцелел, проведя в море в шлюпке шесть суток, были: Кей Прентис, кинозвезда Голливуда и дочь знаменитого художника Саймона Прентиса».
– Кей! – воскликнула Фенела. – Так она дома! Ах, как бы нам сейчас же связаться с ней?
Николас перевернул газетную страницу и показал Фенеле то место на последней странице, где было приведено окончание этой заметки.
– Вот, смотри, – проговорил он. – «Мисс Кей Прентис, у которой мы прошлым вечером взяли интервью в отеле «Савой», отметила героизм моряков, которые управляли кораблем, и сказала…»
Фенела отложила газету в сторону.
– Так Кей в «Савое». Ах, давай позвоним туда. Правда, не знаю, может быть, она уже вернулась домой. Какой ужас она, наверное, испытала, когда в их корабль попала торпеда!
– Так я позвоню ей от твоего имени? – спросил Николас.
– Да, пожалуйста, – ответила Фенела. – А я немедленно сообщу эту новость отцу и My.
Она взяла газету и выбежала из комнаты, не дожидаясь своего мужа, который не мог передвигаться так быстро.
Саймон, так же как и My, пришел в волнение. Когда наконец они дозвонились до Кей в отеле «Савой», то всей семьей собрались у телефона, и каждый в нетерпении ждал своей очереди, чтобы поговорить с ней.
– Почему же ты не дала нам знать, что собираешься вернуться домой? – спросила Фенела.
– Это длинная история, – ответила Кей, – но когда увижусь с вами, то обязательно обо всем расскажу. Могу я приехать и остановиться у вас?
– Ну конечно же. А когда ты приедешь, сегодня?
– Нет, я приеду завтра, – пообещала Кей. – Сначала мне необходимо приобрести хоть что-нибудь из одежды. Я прибыла в Англию в одной ночной сорочке, да еще у меня уцелели пара брюк и шуба. Это все, что мне удалось прихватить до того, как нам пришлось покинуть корабль.
– Ах, Кей, какой ужас! Ты очень испугалась?
– Я была повергнута в полнейший шок, хотя следует сказать, что все происходящее тогда с нами казалось совершенно нереальным, эпизодом из очень плохой пьесы, которая будет продолжаться и продолжаться нескончаемо. Но я все еще расскажу тебе подробнее, дорогая. Я буду у вас завтра, так что встречайте меня, железнодорожной станции.
– Обязательно встретим, – пообещала Фенела.
Она положила трубку на рычаг и повернулась к членам своего семейства.
– Представляете себе, ведь мы не виделись с Кей уже восемь лет. У нас так много накопилось, что сказать друг другу, что я и не знаю, с чего мы начнем наши воспоминания.
Тетя Джулия, которая присоединилась ко всей группе, окружавшей телефон, проговорила в сомнении:
– Если сюда приедет ваша сестра, то, по-видимому, вы попросите меня уехать. Я ведь знаю, как мало комнат в вашем доме.
Фенела, которая уже успела подумать об этом и решила, что так для них было бы удобнее всего, собралась сердечно поблагодарить тетю Джулию за ее предложение, как вдруг Саймон опередил ее.
– Безусловно, вы никуда не поедете, – проговорил он. – Вы обязательно должны остаться у нас. Кроме того, это ведь единственный случай для вас увидеть всю нашу семью в сборе.
– Ну, если вы вполне уверены, что я могу остаться, – проговорила тетя Джулия, очевидно опасаясь, что окажется им в тягость.
My порывисто бросилась к ней и взяла ее под руку.
– Мы ни за что не позволим вам уехать, – проговорила она с открытым радушием. – Пожалуйста, не уезжайте, тетя Джулия.
– Хорошо, тогда я остаюсь, – сказала Джулия Мак-Клелланд.
Фенела уловила в ее тоне нотки облегчения и радости.
«Ладно, придумаем что-нибудь, – решила она про себя. – Слава Богу, детская сейчас пустует, а сами дети в Уэтерби-Корт».
И только после того, как они все разбрелись по разным комнатам, обсуждая, как все устроится в будущем, и она осталась наедине с Николасом, Фенела начала обдумывать, как же им расселиться в доме.
– Я все думаю, нет ли у тебя кого-нибудь на примете, кто мог бы приехать сюда и помочь мне по хозяйству? – обратилась она к своему мужу.
– Я обязательно подыщу кого-нибудь, – пообещал он ей. – Мне не хотелось бы, чтобы вся работа по хозяйству свалилась на твои плечи. – А затем добавил: – У меня появилась надежда, что ты все-таки вернешься домой.
– Домой? – удивилась Фенела, в первое мгновение не осознав, что он ведь имеет в виду Уэтерби-Корт. – Ну, пока еще нет никаких признаков, что я смогу это сделать, правда?
– Ты уже предлагала отцу переехать к нам? Фенела отрицательно покачала головой.
– Прости меня, Николас, я даже не осмелилась заговорить с ним об этом. Видишь ли, ему нравится оставаться тут, потому что здесь ему все знакомо вокруг. Это на самом деле нечто сверхъестественное – то, что он умудряется самостоятельно ходить по комнатам, спускаться и подниматься по лестницам. Он никогда не сможет чувствовать себя так свободно в твоем огромном доме, который к тому же совершенно незнаком ему.
– В нашем доме, – поправил ее Николас. – Мне не хватает тебя, Фенела.
– Правда? – улыбнулась ему девушка.
В первый раз она не позволила себе уклониться от разговора с Николасом, когда в его тоне прозвучали нотки интимности.
– И особенно сейчас.
– Почему же?
– В конце этой недели предстоят испытания «Кобры». Фенела тихо вскрикнула.
– Ах, Ник, как же это дурно с моей стороны! Я ведь и правда совершенно забыла об этом. Так ни разу за последние дни и не спросила, как же продвигается твоя работа, да?
– На тебя свалилась такая куча дел, – сказал он. Но Фенела была чрезвычайно раздосадована этим.
– Но ты ведь знаешь, как мне это интересно. Так ты именно поэтому задержался прошлым вечером на аэродроме?
Николас утвердительно кивнул.
– Одна-две детали оказались негодными – так, ничего серьезного, – но это заставило нас поволноваться. Нам выделили Невиля Эрлза, знаменитого пилота. Ты слышала о нем?
– Разумеется, – ответила Фенела. – Скажи, разве это не признание крайней важности твоей работы, если провести испытания было поручено такому искусному пилоту?
Глаза у Ника заблестели.
– Еще какое признание. Это показывает еще раз, что они думают о нашей работе. Мы так волнуемся – я и Дик.
– Конечно, вы будете волноваться. Ах, Ник, а мне можно будет присутствовать на этих испытаниях?
– Я как раз опасался, что ты попросишь меня об этом, – проговорил Николас. – Но это совершенно невозможно. Я пытался предложить, что тебе разрешили приехать и посмотреть – хотя должен сказать, что смотреть там особо будет нечего, потому что собственно испытания будут проводиться высоко в небе, вне поля зрения наземных наблюдателей, – но оказалось, что правила министерства Военно-воздушных сил очень строги.