Данни же облачилась в простое платье — удобное и неброское. Темно-зеленая жилетка оттеняла ее глаза, а темно-коричневый цвет самого платья подчеркивал белую кожу и светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам. Оружия она с собой не взяла, но и беспомощной вовсе не казалась, хотя не была солдатом ни по рождению, ни по профессии.
Лея взглянула на Элегоса:
— Думаю, у них получится.
Каамаси оглянулся на двух молодых женщин:
— Они выглядят вполне презентабельно.
Лея нахмурилась:
— Вы думаете, ничего не выйдет, верно?
Элегос пожал плечами и сложил руки за спиной. Он смотрел сквозь открытую балконную дверь на океан, раскинувшийся к северу от Калны Муун, столицы Агамара.
— Я думаю, вы хорошо знаете этих людей и то, как сильно они уважают традиции и семейные узы. Нам известно, что они сделали немало, чтобы свергнуть Империю, за что и поплатились. Кеян Фарландер был не единственным из множества сыновей и дочерей, покинувших родной мир, чтобы выступить против Империи…
— Но?..
Элегос отвернулся от балкона:
— Иные способны нести свое бремя световые годы, а некоторые — только километры.
На пороге кабинета появился агамарец:
— Если вы готовы, Совет вас примет.
— Данни?
Данни вздрогнула, затем посмотрела на Лею:
— Думаю, я готова.
Элегос подошел к ней и положил руки на ее плечи.
— Ты должна помнить, Данни, что «Внегал-4» выполнил свою задачу. Ты расскажешь им все, что знаешь. Это просто.
— Спасибо, я знаю.
Лея пропустила Элегоса вперед, за ним последовала Данни. Сама же она встала рядом с дочерью. Стараясь говорить как можно тише, она бросила взгляд на Джейну и спросила:
— Что-то не так?
Джейна чуть вскинула голову:
— Я прекрасно контролирую…
— О, Силу — да. Но не выражение лица.
Сама Лея всем своим видом излучала безмятежную уверенность. Она приветственно кивнула некоторым из агамарцев, стоявших в высоких коридорах центра Совета. Открытая, воздушная архитектура, которую агамарские архитекторы создали исходя из условий теплого, сухого климата, отлично сохраняла прохладу в помещениях в столь жаркий день. Колонны и арки разбивали коридор на секторы, каждый из которых украшали голографические картинки, посвященные истории и культуре Агамара.
Джейна раздраженно вздохнула:
— Я не дипломат. Я пилот и рыцарь-джедай. Я не против обучить чему-нибудь Данни, пока мы куда-нибудь летим. Но здесь мои таланты пропадают впустую.
— Понимаю. — Лея улыбнулась дочери, а затем строго на нее посмотрела: — Джейна, скажи мне, что на самом деле происходит?
— Мама, ты хороша во всем этом, — прошептала Джейна, — но, если бы ты закончила обучение как джедай, ты могла бы действовать более эффективно.
— Я много работала над развитием своих навыков и способностей.
— Мама… — Джейна запнулась. — Мама, ты даже не носишь свой меч.
Разочарование, прозвучавшее в голосе Джейны, ранило Лею. В течение долгих лет она пыталась больше тренироваться как джедай. Лея считала, что так она лучше узнает своего брата Люка и поможет ему осуществить мечту — одолеть зло, виной которому стал их отец, уничтоживший джедаев. Она тренировалась столько, сколько могла, но ее постоянно отвлекали другие дела, требовавшие ее внимания как политика и дипломата.
Я говорила себе, что делаю все, что в моих силах, чтобы создать правительство, а затем управлять его работой. Я позволила Люку заняться подготовкой моих детей, чтобы дать им возможность овладеть Силой, или мне так казалось? Неужели я позволила им стать джедаями, чтобы искупить вину за то, что сама не смогла всецело посвятить себя этому?
Джейна положила руку на плечо матери:
— Извини, что получилось так резко. Я… Я знаю, у тебя особо не было выбора…
— Мой выбор, Джейна, заключался в том, чтобы помогать другим. Они всегда были на первом месте. Ваш отец. Ты. Твои братья. Новая Республика.
— Я знаю, мама, и горжусь тобой. — Джейна пожала плечами. — Просто ты не джедай, ну… не настоящий джедай. И потому очень странно, когда ты вдруг начинаешь играть с Силой.
— Ясно. — Лея увидела, что в глазах дочери промелькнул ужас, и немного успокоилась.
По крайней мере, она знает, что существуют границы, которые ей пока еще нельзя переступать.
Лея со вздохом погладила руку дочери, лежащую у нее на плече: