Сейчас Дэймон жалел, что давно уже не теряет контроль над своей силой, всплеск мог бы принести облегчение. Он не знал, плакать ему или смеяться. Старые раны заныли, но боль отступала перед недоумением, разочарованием и горьким смехом. Наконец, этот смех вырвался наружу, прервав объяснения мага.
— Вы отказались от меня из-за какого-то пророчества? — неверяще прошептал юноша, единым движением он соскользнул с черного покрывала и впился взглядом в лицо биологического «отца».
— Вы никогда не станете мне семьей, Поттер, — четко и резко, как удары мечом, обрушил он жестокие слова.
Время словно застыло. Но тут из-под кровати вылетел встрепанный подросток и, не глядя на них, бросился за дверь.
— О Мерлин, — простонал Дэймон. — Как я мог забыть?
Поттер шокировано смотрел вслед убежавшему сыну.
Дэймон выругался, понимая, что решать проблему предстоит ему.
Глава 4. Семейные разборки
Obligatio sub fide nobili.
Обязательство под честное слово, основанное на благородном доверии.
«Вы никогда не станете для меня семьей» — бились в сознании жестокие слова. «Никогда». Не разбирая дороги, Дэниэл несся по коридорам, сквозь слезы он узнал дверь собственной спальни и с грохотом захлопнул ее за собой, пытаясь отгородиться ею от всего мира. «Не станете семьей», «никогда» — не отпускали его слова брата. Старшего брата, о котором он давно мечтал. Сильного, умного, заботливого. Брата, который смог бы понять его. Брата, который бы ласково взъерошил ему волосы, заставляя забыть о своей миссии. Брата, который поддержал бы его, смог помочь смириться со свалившимся на него пророчеством.
Дэниэл рассмеялся сквозь слезы. Да, мечта жестоко поиздевалась над ним. Сказку уничтожила реальность. Его старший брат нашелся, но не желает иметь с ним ничего общего. И не удивительно, это все его вина...
— Дэниэл, — раздался стук в дверь. Подросток только глубже спрятал голову в подушку, не желая слышать этот голос.
— Дэн, я знаю, что ты там... Дэн, — голос раздался совсем рядом, сильные пальцы осторожно потянули его за волосы, поднимая лицо.
— Дэн, ну что ты...
— Это я виноват, — срывающимся голосом выдавил тот, — это все моя вина. Из-за меня родители отказались от тебя, — продолжил он, стараясь подавить рыдания. Изумленный смех заставил его взглянуть на брата. Тот осторожно притянул его к себе, успокаивающе перебирая пряди встрепанных волос.
— Поттера убить мало, — пробормотал он, затем ласково продолжил, — что ты себе нафантазировал, малыш? Нам было по полтора года: случившиеся не может быть виной ни одного из нас.
— Ты не знаешь... не понимаешь... Согласно пророчеству, я должен победить Вол... Волдеморта.
— Там что, так и сказано? «Дэниэл Поттер должен спасти мир и победить Лорда Волдеморта»? — издевательски протянул он заунывным голосом и, не сдержавшись, насмешливо фыркнул. Дэниэл с удивлением посмотрел в серьезные глаза брата. — Пророчества не непреложны. Будущее изменчиво. Пророчество указывает на один из возможных вариантов, и то только если правильно истолковать его.
— Ты не..., — как же заставить себя произнести «не ненавидишь»? — не сердишься на меня?
— Ох, ребенок, конечно, нет. Я зол на Поттера, на Дамблдора, и кто там еще замешан в этой истории.... Но только не на тебя, — он легонько щелкнул по носу доверчиво уставившегося на него подростка. — Я согласился остаться здесь ради тебя, Дэниэл. Ты очень важен для меня, брат.
Дэниэл молча обнял его, пряча слезы облегчения и радости.
— Ну что, я успокоил мятежную душу гриффиндорца? Теперь я могу идти спать?
— А ты не мог бы..., — напрягся подросток, — останься, пожалуйста.
Его жертва только вздохнула, натягивая на них покрывало.
— Спи, Дэн. Я никуда от тебя не денусь.
— Обещаешь? — сонно переспросил подросток.
— Обещаю, — мягко подтвердил Дэймон, закрывая глаза.
— Доброе утро, соня, — донеслось до него сквозь сладкую дрему. Теплая подушка под ним зашевелилась. О Мерлин! Воспоминания накатили волной, смывая остатки сна. Дэниэл подскочил на кровати, уставившись на усмехающегося брата.
— Кричер сообщил, что завтрак через полчаса. Нам стоит появиться, иначе Поттеры решат, что я зверски убил тебя.
Дэниэл возмущенно вскинулся, собираясь опровергнуть последнее утверждение, но обезоруживающая улыбка заставила его промолчать и покорно отправиться в ванную — просыпаться.
Приведя себя в порядок, Дэниэл выскользнул из ванной и обнаружил, что Дэймон уже успел сменить вчерашнюю потрепанную одежду на что-то более соответствующее его вкусу, судя по всему. Черные брюки и изумрудная шелковая рубашка заставили Дэниэла почувствовать себя неуютно в потертых джинсах и бесформенной хлопковой футболке. Дэймон поднялся из кресла ему навстречу, и подросток отметил непринужденное изящество, с которым была наброшена на его плечи темно-зеленая мантия. Длинные черные пряди были аккуратно стянуты знакомой зеленой лентой, открывая тонкие, аристократические черты лица.