Наш доктор захотел заниматься наукой. Вот и алхимией занялся более вдумчиво. На этой почве у него и возник конфликт с семьей и кем-то из госпиталя, в котором он служил. В результате чего, доктор спрятался у нас в поселении. Здесь он свободно заниматься своей любимой алхимией, беседуя со ссыльными поселенцами учеными и преподавателями. А так же охотниками и собирателями, постоянно давая им заказы на разные ингредиенты.
И когда маг-артефактор объяснил, что с помощью алхимии можно изготавливать гербовую бумагу, которая пригодна для особых договоров, в том числе и магических, я загорелся этой идеей.
Специально сходил с командой охотников на болота, и собрал болотную лозу, которая реагировала на меня так же, как и на всех, но я ей мог спокойно противостоять, всегда чувствуя, где проходят ее отростки.
И главное она имела просто идеальную структуру для производства магической бумаги. Да и сама по себе болотная лоза была магическим монстром, настоящим хищником.
Росла она из розетки в виде стебля с небольшими цветами и многометровыми отростками, прячущимися в болотной грязи. С помощью цветов лоза пожирала насекомых и мелких животных. А с помощью отростков мгновенно опутывала крупную дичь и выпивала все соки.
Когда созревали плоды на стебле, она разом выстреливала облако семян. Семена имели парус и крючок имеющий способность цепляться за любую поверхность. С помощью ветра и насекомых с животными она и распространялась по болотам.
Выкорчевывать само растение необходимости не было. Нам нужны были только отростки. Вот мы и устраивали охоту на них.
Маг-артефактор изготовил специальные посохи и ударники. Посохи били электрическими разрядами, которые парализовали отростки, и их спокойно можно было отрубить. А ударники мы периодически бросали перед собой, они сотрясали болотную жижу, привлекая к себе отростки.
Сбор отростков сам по себе не очень сложный. Но требовал внимания и осторожности. Команда расходилась цепью, периодически закидывая далеко вперед ударники. Лоза тянулась к ударнику, и ближайший охотник втыкал посох в отросток и пускал разряд. В момент, когда растение замирало, остальные участники команды также разряжали свои посохи. А дальше оставалось только следить за округой, и быстро отрубать и собирать отростки.
Когда обучался делать специальную, магическую бумагу, встал вопрос, какие водяные знаки должны быть на ней. И так как слизни на тот момент были единственными моими любимыми домашними животными, я потребовал изображать радужных слизней.
Никто не ожидал, что дело окажется настолько прибыльным, потому и легко согласились. На поверхности наши невеликие объемы стали закупать на ура, при очень высокой цене. А радужный слизень стал нашим знаком.
Идиллия с производством бумаги продлилась недолго. К нам приперся купец. Холеный, наглый и сразу стал выставлять требования. Как будто мы ему должны.
По его представлениям в нашем поселении все было не так. Барыгу буквально перекосило, когда он увидел что каторжане ходят в эксклюзивных сапогах и поясах с перчатками, да и еще питаются в общей столовой.
Он сразу заявил, что место каторжан в бараках, и они должны постоянно работать, пока живы. А пояса, сапоги и перчатки он знает куда пристроить.
Ну а с бумагой приказным тоном заявил, что ее надо менять, ведь он будет ее продавать в столице. Купец начал с требований изменить водяные знаки, так как собирается представить бумагу ко двору Его Величества.
Глава поселения не мог решить этот вопрос в одиночку, и пригласил всех участников дела. Ну и я там вертелся из любопытства. И когда купец потребовал заменить водяные знаки, подсел ко всем. Более того, он потребовал, чтобы другую бумагу больше не производили, и никому не поставляли.
— Это с чего это? — возмутился я на его требование, — Кому хотим тому и продаем. Да и слизни мне нравятся, они красивые. И я не хочу маму расстраивать, так что ничего менять не будем. Не нравится, проваливайте.
— Глава, — высокомерно посмотрел купец на Главу поселения — С каких это пор каторжане и всякие сопляки голос стали иметь? И с каких пор щенки каторжан с самими каторжанками с уважаемыми людьми за одним столом сидят и голос без команды подают? Они должны делать то, что им велят! А каторжанки в поселениях содержатся для удовлетворения потребностей, а не серьезные вопросы решать. Если захочу, то вы все будете на помойке в канаве мусор жрать.