– Нет, сэр, это – факт. Вы имеете право хранить молчание. Вы имеете право на адвоката…
– Я его адвокат, – вмешался Лукас.
– Тем лучше, – кивнул Куин, – не будем терять время и отправимся в город.
Джей Ди, держа шляпу в руках, шел по коридору городской больницы Нового Эдема. Каблуки ботинок громко выстукивали по надраенному до блеска паркету, и Рафферти чертыхался, предвидя перспективу привлечь к себе всеобщее внимание. Обстановка больницы действовала на него удушающе. Остановившись перед палатой, он набрал полную грудь воздуха, решительно толкнул дверь и вступил в комнату.
Изголовье кровати было приподнято. Из капельницы в вены Мэри Ли текла прозрачная жидкость. Во время последнего визита Джея Ди Мэри одновременно с физиологическим раствором вливали донорскую кровь, но сейчас этого пакета уже не было. К тому же исчезли пищавшие и мигающие мониторы, так живо напомнившие Рафферти страх и ужас, которые он испытал, проводя последние дни с умирающей матерью. Цвет лица у Мэри был болезненный, но она, тем не менее, заставляла себя слабо улыбаться сидевшей на стуле рядом с кроватью Норе Дэвис. Они смотрели какую-то мыльную оперу по телевизору, установленному на кронштейне, торчавшем из противоположной стены, как черная металлическая рука.
– Я еще зайду попозже, дорогая. – Соскользнув со стула, Нора похлопала Мэри по ноге, вырисовывавшейся под тонкой белой простыней. – Посмотрим, смогу ли я соблазнить тебя кусочком шоколадного орехового торта.
– Спасибо, Нора, – пробормотала Мэри.
Обойдя кровать, Нора выключила телевизор и, направляясь к двери, бросила:
– Привет, Джей Ди!
Тот кивнул, не сводя взгляда с Мэри.
Она сонно ему моргнула:
– Эй, ковбой, как делишки?
– Пришел посмотреть, как ты тут.
– Так подойди и посмотри: колотые раны незаразны.
Оторвавшись от двери, Джей Ди подошел к кровати и встал у ног Мэри, глядя на нее исподлобья. На его загорелом лице читались измотанность и усталость. Широкие плечи ссутулились, словно несли на себе всю тяжесть мира. И выглядел Рафферти настороженным, как будто ждал, что Мэри добавит к его бремени еще какую-нибудь тяжесть. По правде говоря, она мечтала увидеть Джея Ди в несколько ином состоянии.
В полумраке заполнявших палату сумерек, плавая в пелене воспоминаний, желаний и вызванной наркотическими препаратами меланхолии, Мэри рисовался образ склонившегося над ней Джея Ди, прижавшего ее к себе, защищающего от дождя и гладящего по голове. Она представляла себе слова нежности и потому понимала, что спит, поскольку Рафферти не был мужчиной нежных слов.
– Как себя чувствует Саманта? – спросила Мэри.
– Довольно сильно нервничает. Думаю, ей понадобится время, чтобы выйти из этого состояния. Врачи говорят, на лице останется шрам, но рана не слишком глубокая и нервы не задеты, так что, мне кажется, ей еще повезло. Время все залечит.
«Кроме шрамов, которые никто не видит», – от души жалея девушку, подумала Мэри.
– А Уилл с ней?
– Да. Он сам довольно сильно потрясен. Такая встряска пробудила в нем страх Божий. Поклялся завязать с питьем, женщинами, борделями и азартными играми.
– Как думаешь – удержится?
– Полагаю, на этот раз, может, и выдержит.
Некоторое время оба молчали.
– Доктор Лэример говорит, у тебя все будет в порядке, – произнес наконец Джей Ди.
– Да. Я не очень-то скоро смогу заняться метанием копья, но это – как говорят в кино – всего лишь телесная рана. Лэример тот еще тип. Мне кажется, если ты попадешь под автобус, он прикажет тебе прекратить скулить и выбросить все это из головы. – Мэри всхлипнула. – Мне очень, очень повезло! Меня бы уже не было в живых, не окажись там Дел.
– Он чертовски этим горд.
– И меня не было бы в живых, не окажись там ты. – Как и ожидала Мэри, Рафферти отрицал собственную роль в происшедшей драме и смутился ее благодарностью. Она вздохнула и решила пока оставить этот вопрос. – С Делом все в порядке?
Рафферти посмотрел в окно, мускулы на его лице напряглись.
– Нет, не в порядке. Он был «не в порядке» тридцать лет. И мне следовало бы давно это заметить.
– Что ты собираешься делать?
– Не знаю.
Напряженность в голосе Джея Ди вызвала у Мэри слезы. Ей хотелось хоть чем-то его утешить, но она понимала, что Джей Ди не примет ее утешений.
И еще Мэри хотелось хоть что-нибудь сделать для Дела. Он заслуживал медаль за борьбу, которую ему пришлось вынести со своим прошлым, своими страхами и демонами сознания, чтобы помочь ей. Дел заслуживал целый ящик медалей. Перед мысленным взором Мэри промелькнуло какое-то мимолетное видение такого ящика, но она устала и не могла сосредоточиться на чем-то, кроме настоящего момента.
– Вчера Куин арестовал Эвана Брайса, – сообщил Джей Ди. – Окружной прокурор и федеральный обвинитель сейчас знакомятся с вещественными доказательствами – с тем, что оставила Люси и что они обнаружили в доме Брайса. Оказывается, у него хранилось дюжины две, а то и больше пленок с записью охот. Некоторым большим шишкам предстоит довольно головокружительное падение. Куин шлет свои извинения за то, что не поверил тебе раньше.
– Да, что уж там говорить: вокруг столько всего было! Я и в самом деле не могу его винить за то, что он выбрал путь наименьшего сопротивления. Вероятно, в прошлой своей жизни я поступила бы точно так. Присядь, Рафферти. – Мэри кивнула на стул, который освободила Нора.