Мия, всю перемену боровшаяся за жизнь, сейчас была не готова вступить в бой с хорошо вооруженным Клинком Красной Церкви, не говоря уже о бывшем шахиде песен. Несмотря на опаленные брови, Солис с мечом был одним из самых опасных мужчин на свете. Когда они сцепились в схватке в прошлый раз, он отрубил ей руку до локтя. Тишь тоже был не промах, и, какая бы между ними ни возникла связь в перемены обучения, похоже, она испарилась без следа. В его глазах Мия была предательницей Красной Церкви, достойной лишь медленной и очень болезненной смерти.
Она оказалась в меньшинстве. А в ее нынешнем состоянии – еще и крайне уязвимой.
«Как, ради бездны, Солис меня видит?»
Мия перешагнула через тени и начала двигаться, чтобы выиграть себе хоть немного времени, но под тремя солнцами, горевшими в небе, изможденная после грандиозных игр девушка смогла преодолеть всего пару метров. Зацепившись ногой за надгробие, она едва не упала. Можно было бы снова надеть плащ из теней, но Солис, похоже, был способен найти ее и под плащом. И, по правде говоря, она слишком устала, чтобы суметь справиться со всем этим – с брыкающимся мальчишкой в руках, с отчаянной погоней, со следовавшими за ней по пятам убийцами. Мия обезумевшими глазами искала путь к отступлению.
Девушка запрыгнула на низкую мраморную гробницу и перелезла через кованую ограду некрополя. Неудачно приземлившись, ахнула, вновь чуть не растянувшись на земле. Теперь Мия находилась на территории часовни Аа, построенной прямо посреди дома мертвых. За церковным двором виднелась широкая мощеная дорога, по которой разгуливали местные жители. Улицу обрамляли высокие дома с цветами на подоконниках. Сама часовня была сделана из известняка и стекла, три солнца на колокольне отражали три солнца в небе.
Черная Мать, они были такими яркими, такими жгучими, такими…
– …Мия, берегись!..
Из руки Тиши вылетел кинжал и со свистом помчался к ней. Мия вскрикнула и отпрыгнула, клинок перерезал прядь ее длинных темных волос, пролетев так близко к щеке со шрамом, что она учуяла запах яда на лезвии. Это «перекос» – быстро действующее парализующее средство. Одна царапинка – и Мия будет беспомощна, как младенец.
«Я нужна им живой», – осознала она.
– Освободи меня, негодяйка! – крикнул ее брат, вновь забрыкавшись.
– Йоннен, пожалуйста…
– Меня зовут Люций!
Мальчишка извивался и бился локтями, по-прежнему пытаясь вырваться из ее хватки. Ему удалось выпростать руку из мокрого кожаного ремня, и он бросил ремешок прямо в лицо Мие. И тогда, словно в небе внезапно погасли солнца, весь мир почернел.
Мия оступилась в мгновенно окутавшей ее темноте. Она зацепилась сандалией за обломок разрушенной каменной плиты, и ноги девушки подкосились. Падая на землю, она расцарапала до крови ладони и колени. Зашипев от боли, Мия стиснула зубы. Йоннен со вскриком покатился по гравию и отнюдь не грациозно распластался на траве.
Секундой позже мальчишка поднялся с земли. Мальчишка, которого она считала давно погибшим. Мальчишка, который должен был ненавидеть мужчину, из чьих цепких рук его выхватили.
– Убийца! – завопил он. – Убийца здесь!
А затем со всех ног ринулся на улицу.
Мия часто заморгала и помотала головой. Она слышала удаляющиеся крики Йоннена, но ничего не видела. И тут она внезапно осознала – каким-то образом брат закрыл ей глаза тенями и тем самым полностью ослепил. Такому фокусу она никогда не училась, даже не пыталась, и Мия непременно бы оценила по достоинству изобретательность мальчика, если бы он не оказался таким проблемным маленьким засранцем.
Но она могла управлять тенями не хуже Йоннена, а смерть уже наступала ей на пятки. Мия согнула пальцы и сорвала тьму с глаз как раз в ту секунду, когда Достопочтенный Отец и его молчаливый приспешник перепрыгнули через железную ограду и приземлились в церковном дворе прямо позади нее.
Мия рывком поднялась и часто заморгала от яркого света. Руки будто налились свинцом. Ноги дрожали. Повернувшись к Солису с Тишью, она едва смогла поднять украденный меч. Ее тень извивалась вокруг высоких кожаных сандалий, пока два ассасина подступались к ней с разных сторон.
– Позовите стражу! – кричал Йоннен с улицы. – Убийца!
Горожане удивленно пялились на него, не понимая, из-за чего переполох. Из дверей часовни вышел священник Аа в торжественном облачении. Группа итрейских легионеров, стоявших в конце квартала, обернулась на крики мальчика. Но Мие все это было не важно.