– Что?
– …Похоже на звук… обвисающих сисек?..
Мия насупилась и откинула влажные волосы на плечо. Ее сердцебиение ускорилось, мысли завертелись. Меркурио и Эш никак не могли опоздать… не когда на кону все их жизни.
– С ними что-то произошло.
– …Я могу обыскать часовню и вернуться с новостями…
– Нет. Если она… Если они… – Мия закусила губу и, несмотря на усталость, поднялась на ноги. – Мы пойдем вместе.
– …Даже наш новый багаж прихватишь?..
– Мы не можем просто бросить его, Мистер Добряк, – огрызнулась Мия. Не-кот вздохнул.
– …А сиськи продолжают стремительно опускаться…
Мия посмотрела на своего брата. Похоже, что угрюмый, дрожащий и притихший мальчик на время смирился с поражением. Он весь промок, в темных глазах все еще сверкала злоба. Но, по крайней мере, с Мистером Добряком в своей тени он не испытывал страха. Поэтому Мия подняла Йоннена и, скривившись, закинула на плечо. Он был тяжелым, как мешок с кирпичами, костлявые локти и коленки упирались ей в самые не подходящие места. Но после месяцев тренировок в Коллегии Рема Мия стала крепкой, как гвозди, и, несмотря на раны, не сомневалась, что сможет нести его какое-то время. Медленно двигаясь под плащом из теней и прислушиваясь к тихому плеску воды под ногами, их сомнительный квартет направился по причалу к людной набережной, Мия, следуя за шепотом своих спутников, крадучись миновала патрули легионеров и люминатов и выскользнула из гавани на улицы города. Мышцы ныли, протестуя против веса брата на плече. Она шла по лабиринту глухих переулков Годсгрейва, пульс стучал в жилах; внутри все похолодело, желудок скрутило. Эклипс шагала впереди. Мистер Добряк по-прежнему не покидал тень Йоннена. Лишившись поддержки спутников, Мия вынуждена была сама бороться с пугающими мыслями о том, что же могло задержать Меркурио с Эш.
«Люминаты? Духовенство?
Что могло пойти не так?
Богиня, если из-за меня с ними что-то случилось…»
Осторожно продвигаясь по узким улочкам и маленьким мостикам через каналы, группа наконец добралась до ограды из кованого железа, опоясывавшей городской некрополь. Мия почти бесшумно ступила на гравий и вытянула перед собой руку, двигаясь наощупь. Шепот Эклипс, едва различимый из-за звона соборных колоколов, повел ее через витые ворота в дом мертвых, вдоль рядов величественных мавзолеев и замшелых могил. В заросшем сорняками углу старой части некрополя находилась дверь с рельефно вырезанными человеческими черепами. За ней открывался выход к кладбищу.
Наконец можно было укрыться от лучей нещадных солнц – как манны небесной ждала она этой минуты. Пот пощипывал раны. Откинув плащ из теней, Мия спустила Йоннена с плеча. Может, он и маленький, но, Богиня тому свидетель, легким его не назовешь. Ноги и спина Мии чуть не расплакались от облегчения, когда она поставила мальчика на пол часовни.
– Я развяжу тебе ноги, – сказала Мия. – Но если попытаешься сбежать – свяжу их еще крепче.
Мальчик не издал ни звука, просто наблюдал, как она присаживается и расстегивает ремешок на его щиколотках. Мия видела недоверие в его черных глазах, неослабевающий гнев, но он не пытался удрать. Продев ремень через путы на его запястьях, Мия встала и потянула брата за собой, как вредного пса на мокром поводке.
Она тихо шла по извилистым туннелям, составленным из бедренных костей и ребер – останков обездоленных и безымянных, слишком бедных, чтобы позволить себе собственные могилы. Нажав на скрытый в стене рычаг, Мия отворила потайную дверь за горсткой пыльных костей и наконец скользнула в часовню Красной Церкви.
Теперь Мия кралась по лабиринту коридоров из скелетов давно усопших людей. Йоннен, плетущийся сзади, смотрел на кости круглыми глазами. Оказавшись в окружении мертвых, мальчик мог бы впасть в панику, но в его тени прятался Мистер Добряк, ослабляя страхи, пока они забирались все дальше в часовню.
В коридорах было темно.
Тихо.
Пусто.
Неправильно.
Мия почти сразу это почувствовала. Учуяла в воздухе. Слабый запах крови был привычен в часовне Леди Священного Убийства, но не следы вони от бомбы и паленого пергамента.
В часовне было слишком тихо, воздух казался слишком неподвижным.
Подозрительность всегда была ее жизненным кредо, так что Мия притянула Йоннена ближе к себе и накинула им на плечи плащ из теней, пробираясь дальше почти вслепую. Дыхание мальчика казалось слишком громким в этой гробовой тишине, руки Мии, державшие поводок, стали влажными от пота. Она прислушивалась к малейшему звуку, но часовня казалась заброшенной.