Я соскочил с крыши точно тем же путём, как туда залез — через карниз второго этажа.
На земле я был уже через две секунды.
Увидев меня перед собой, Триш вздрогнула и остолбенела. Бледная, с окровавленными руками, она не могла выдавить из себя ни слова. Стояла и смотрела на мой доспех, не моргая.
— Кто кого убил? — спросил я, быстро убирая доспех, чтобы психика Триш пришла в себя.
На крыльцо к девушке я заскочил уже в прошлом своём виде: окровавленная одежда, разорванная на груди майка, распахнутая рубашка с жилетом, встрёпанный и грязный, как чёрт.
Триш моргнула и часто-часто задышала.
Я обхватил её за плечи и тряхнул посильнее, чтобы привести в чувство.
— Буф?
Она мотнула головой.
— Нет… Холли… в подвале…
Со всего двора к нам уже неслись остальные.
— Проверьте Буфа, я в подвал, — бросил я Триш и, не дожидаясь ответа, кинулся в дом.
Бегом преодолел прихожую и гостиную, выскочил в коридор, к двери, ведущей в подвал. Она была распахнута. Я рванул по лестнице вниз, и там, внизу, увидел ещё одну дверь — за ней, видимо, и был винный погреб, где держали пленного принца Юбриона.
Дверь туда тоже была открыта.
Я ворвался в просторное и тёмное помещение, уставленное бочонками и стеллажами с пыльными бутылками. Прямо перед входом на каменном полу лежала синекожая сильфа.
Мёртвая сильфа.
Это была крупная особь, с широкими плечами, мускулистая и жуткая на вид.
Я сразу вспомнил разговоры о некой Марианне, от которой несчастным пленникам доставалось больше всех. Теперь понятно почему. Если такая начнёт пытать — пиши пропало: она ж оторвёт всё, до чего дотянется, и даже не поморщится.
Волосы на голове сильфы были опалены (Холли пустила в ход огненные шары), её тело пестрело мелкими кроводтёками (Холли пустила в ход ленты), а из груди торчал топор для колки дров (Холли решила не мелочиться).
Я переступил труп сильфы.
Везде валялись битые бутылки. Осколки скрипели и хрустели под подошвами ботинок, пока я шёл дальше. Стены подвала темнели гарью, оставшейся после битвы сильфы и мага-словесника. Пол был залит вином, вытекшим из опрокинутых и разбитых бочонков. Воняло кислым виноградом…
Холли я увидел у одного из стеллажей, в красной луже вина и крови, с пробитым виском.
Она была мертва.
Я подошёл и опустился рядом с убитой девушкой. Она лежала на спине, раскинув руки, её глаза были обращены в тёмный потолок подвала. Я медленно прикрыл веки Холли Пэн, с горечью вспоминая полосу препятствий в лагере, по которой она гоняла весь отряд.
Холли была хорошим тренером и сильным магом.
Школа Трон-Стронг лишилась одного из лучших координаторов Квартала Кэрулим.
— Она меня защищала, — вдруг донеслось из темноты хриплым голосом. — Та бешеная сильфа не успела меня прикончить. Эта девушка защитила. Но сама получила смертельный удар. Она успела убить тварь, потом дошла сюда… а потом упала…
Я повернул голову и поднялся. Быстро обошёл стеллаж с бутылками и увидел в углу сидящего на соломе связанного по рукам и ногам парня.
На вид он был даже младше меня, лет пятнадцати всего, в грязной, но явно дорогой одежде. Рядом с ним лежали ещё двое, тоже связанные.
Один в возрасте, при седой бородке, он точно был мёртв, с перерезанной глоткой, а вот второй, молодой, лет двадцати, ещё дышал.
— Как я понял, это сын хозяина дома, — добавил парень, указав на него подбородком. — А второй — мой помощник, с ним меня и взяли на поле брани.
Он посмотрел на меня и прищурил воспалённые глаза. Представляться принц Юбриона явно не спешил: мало ли кто я такой и что задумал.
— Она была моим тренером, — ответил я. — Её звали Холли.
Принц кивнул.
— Я запомню это имя навсегда. А тебя как зовут? Кто ты?
Я наклонился к нему и быстро развязал путы.
— Неважно, кто я.
— Мне важно.
Я не ответил и приступил к освобождению второго пленника, еле живого, избитого и обессиленного. Его штаны были чуть приспущены, что наводило на мысль, что попытать его всё же успели.
И только сейчас я осознал в полной мере, насколько мне повезло оказаться не тут, на соломе с Марианной, а наверху с утончённой принцессой.
Сильфа Марианна не оставила на старшем брате Кита Солера живого места.
Я потряс его за плечо.
— Эй…
Он приоткрыл глаза и медленно перевернулся на спину. Уставился на меня с тоской и равнодушием, будто я был ещё одним пленным, которого притащили в подвал.
Его взгляд откровенно говорил: «Совсем скоро ты испытаешь всё, что испытал я. Лучше найди способ быстрее сдохнуть».