Чего ей показать? Единственное, что я могу ей сейчас показать — это то, что у меня между ног. Всё остальное и так видно. Я ж голый.
Девушка наклонилась и приблизила раскрытую ладонь к моему лицу.
— А моё райфу ты видишь? Или слепой?
Я уставился сначала на её красивое лицо, чуть влажные губы и дьявольские зелёные глаза, а только потом перевёл взгляд на руку.
Тонкое запястье, бледная аристократическая кожа, узоры папиллярных линий и…
На подушечке указательного пальца мерцал красный знак в виде спирали с точкой по центру.
— Видишь или нет? — Девчонка повысила голос. — Или всё же слепой?
— Ну вижу, — выдавил я наконец.
От собственного голоса мне стало не по себе. Грубоватый и низкий — таким в кино обычно злодеев озвучивают.
Девушка выпрямилась и опустила руку.
— Ты как на арену попал? — прищурилась она. — Хочешь экзамен нам сорвать? Ты из протестующих, да?
— Ничего я не хочу, — ответил я уже увереннее. — У тебя телефон есть?
Девчонка вскинула брови.
— М-м?
Я тоже вскинул брови. Она серьёзно не знает, что такое телефон? Или издевается?
— Да мне бы позвонить, и меня заберут.
— Никто тебя не заберёт. С экзаменационной арены нельзя уйти просто так. Ты же знал, на что шёл, когда сегодня сюда отправлялся, правда? Или ты не только слепой и голый, но ещё и тупой?
Парни вокруг заржали, но тут же стихли и все, как один, посмотрели в сторону дома на холме. Деревянная постройка зловеще темнела в сумерках среди пустоши и не вызывала ничего, кроме опасения.
Похоже, не только у меня одного.
Все, кто находился рядом — а это пятнадцать парней и пять девушек — уставились на дом с тревожным напряжением. Девчонка, что меня допекала, тоже отвернулась.
Ну а я, пока все отвлеклись, наконец-то поднялся на ноги.
На свои собственные ноги.
Господи, какое блаженство. Никакой тяжести и неуклюжести протеза. Да и мой рост оказался приличным: выше прежнего сантиметров на пятнадцать. Я скосил взгляд на свои голые плечи и… мать их… вот это бицепсы!.. Не перекачанные, но даже таких у меня никогда не было.
Мой взгляд упал вниз.
Я не смог удержаться, чтобы с такой радости не проверить и своё новое достоинство. Убрал скомканную одежду и глянул между ног. А неплохо всё было у этого парня…
— И как часто ты им любуешься? — Насмешливый шёпот Триш заставил меня снова прикрыться.
Уши мгновенно охватил жар, но в сиреневых сумерках девчонка вряд ли заметила моё смущение. Она снова повернулась ко мне, все остальные отошли, продолжая глазеть на дом.
— Меня зовут Триш Лаван, а тебя? Ты из какого фрактата? Я из Сольвейг, но ты, наверное, по моей форме уже догадался.
— Отвернись, я оденусь, — сквозь зубы процедил я.
Стерва в голубом пожала плечами и, конечно же, не отвернулась.
Я прищурился, посмотрел ей в глаза и убрал скомканную одежду. И пока облачался в серый плащ, а потом застёгивал мелкие пуговицы под самое горло, Триш не сводила с меня глаз и лыбилась.
— А тебе идёт форма фрактата Армдор. Серый цвет голубоглазым брюнетам вообще к лицу.
Ну вот приехали.
Значит, теперь я не просто высокий крепыш, но ещё и голубоглазый брюнет. Надеюсь, потом не выяснится, что я снимаюсь в порно.
— Ну и где твоё райфу? — не отставала Триш. — Может, у тебя его вообще нет? Тогда как ты проник на арену? Без райфу это невозможно. — Она опять подняла правую руку в приветственном жесте. — Покажи. Ну? Когда другой маг показывает тебе своё райфу, ты обязан показать своё. Это не просто этикет. Это правило жизни. Или ты всё-таки из протестующих?
Я с опаской посмотрел на остальных, потом — опять на Триш.
— Может, мне вообще ничего не делать? Я просто тут постою? Подожду, пока всё закончится, и можно будет уйти?
— Издеваешься? Ты же на арене. Отсюда нельзя уйти, я же говорила… — Девчонка неожиданно ухватила меня за правую ладонь. Вытянула мне руку, вгляделась в мои пальцы и, побледнев, ахнула: — Что с твоей меткой?
Я отдёрнул руку.
— С какой меткой?
— Меткой райфу… — Триш посмотрела на меня так, будто я внезапно умер. Ну а потом произнесла это вслух: — Ты из Мертвецов Нобу, да?
От её интереса ко мне не осталось и следа, в голосе возникли разочарование и брезгливость. Она шагнула назад, будто ей вдруг стало неприятно дышать со мной одним воздухом.
Я уставился на свою ладонь.
На подушечке указательного пальца увидел знак, только не совсем такой, как у Триш. Он был повреждён. Красная спираль мерцала не вся, а только наполовину. Одна часть излучала свет, а вторая будто обгорела.