— Так оставьте!
Директор взмахнул правой рукой, и меня резко бросило к земле.
Я рухнул на спину, плюхнувшись в лужу, как мешок. Вонючая вода взорвалась брызгами вокруг меня и окропила разгорячённое лицо. Показалось, что капли зашипели на коже — настолько лицо горело.
Сил подняться у меня уже не было, я всё истратил на вопли и ненависть, поэтому продолжал трупом лежать в грязной болотной жиже и тяжело дышал, уставившись в небо.
Подошёл Стронг. Он внимательно глянул на меня сверху вниз.
— Успокоился?
Я посмотрел ему в глаза (точнее в один глаз — второй был скрыт чёрной повязкой) и процедил:
— Вы убрали портал. Вы закрыли его, хотя могли оставить. Никто мне больше не мешал, и я бы смог уйти. Я бы успел. Успел бы, но вы… вы…
Я никак не мог подобрать нужного слова, чтобы посмачнее обозвать его.
Стронг кивнул.
— Извини.
Он просто сказал: «Извини». Будто случайно наступил мне на ногу, а не разрушил всю мою жизнь и не обрёк моего брата на гибель. Ну не ублюдок ли?..
В этот момент мне хотелось выбить ему зубы и поджечь единственный здоровый глаз. Да чего уж — мне хотелось убить его, только сил на это не было. Голова трещала, в висках стучал пульс.
— Вы от меня всё равно ничего не добьётесь. Я лучше сдохну, чем пойду в вашу школу.
Директор покачал головой.
— Знаешь, Киро, если бы ты сегодня воспользовался порталом, то пожалел бы об этом. Возможно, не сразу, но пожалел бы всё равно.
Я медленно сел в луже, грязный, как свинья. Коснулся мокрыми пальцами лба и уставился на директора.
— Что?
Стронг протянул мне руку.
— Вставай. Поговорим позже.
На его руку я даже не посмотрел.
— Объясните. Объясните мне прямо сейчас. Я не уйду отсюда, пока вы мне всё не расскажете.
Директор глянул на то место, где был портал.
— Ты поднял руку на Творцов, но даже после этого я бы оставил тебе переход. Оставил бы даже наперекор Творцам, но в этом уже нет смысла. В твоём переходе нет смысла, Киро. Ни для тебя, ни для кого-то ещё. По крайней мере, сейчас. Возможно, когда-нибудь ты всё же сделаешь это, но не сейчас. Нет, сейчас тебе это не нужно. Теперь уже не нужно.
Внутри разом похолодело — в желудке образовалась ледяная глыба тревоги. Тошнота подступила к глотке.
— Почему не нужно? Что вам сказали Творцы? Что они сказали?
Я во все глаза вытаращился на Стронга и сам не заметил, как вскочил на ноги.
— Мой брат умер?.. Умер, да? Броннан умер? Или… что? Мой мир погиб? Что? Что произошло?.. Что они вам сказали? Что сказали?
Директор нахмурился.
— У меня есть информация о твоём брате…
Книга 3. Эпизод 2.
Стронг хмурился, а я не ждал от него ничего хорошего.
Когда столько дерьма валится на голову, хорошего уже не ждёшь. Я был готов услышать всё, что угодно — что Броннан погиб, что мир рухнул, что все мы умрём через минуту — но то, что я услышал, не укладывалось в голове.
Это казалось невозможным.
Директор снова выставил правую ладонь.
Его взгляд откровенно говорил: «Если ты опять начнёшь орать, как придурок, и расстреливать всех вокруг из арбалета, то ещё раз повиснешь в воздухе вверх тормашками».
Орать я не собирался. Стоял и ждал ответы на все мои вопросы.
Ответ прозвучал только один, зато такой, что на секунду я усомнился в том, что не сплю.
— Ты не можешь попасть к брату через портал, а Творцы не способны перенести его сюда по одной простой причине, — произнёс директор напористо. — Потому что твой брат уже здесь. Он здесь, Киро. Твой брат Броннан здесь.
Меня будто ударили наотмашь.
Я шагнул назад, уставившись на Стронга и не в силах ничего выдавить. Слова комом застряли в глотке, кровь отхлынула от лица.
Стронг оглядел мою мокрую и грязную физиономию.
— Ты услышал? Ты меня понял?
Видимо, он сомневался в моём здравом уме после того, как насмотрелся, что я тут устроил.
— Услышал. Понял, — ответил я на удивление спокойно (шок прошёл моментально, и на его месте вдруг возникло ледяное равнодушие). — Я вас понял, директор, только кто даст гарантии, что вы говорите правду? После истории с клятвой я вам не верю, и вы…
— Он попал сюда точно так же, как и ты, — перебил меня Стронг.
Директор не стал выслушивать оскорбления в свой адрес.
— Вы перенеслись в одно и то же время, потому что погибли вместе, — продолжил он.
Вот теперь его слова всколыхнули во мне что-то жуткое, они будто разделили меня надвое.
Одна половина кричала и требовала немедленно поверить Стронгу и испытать бешеную радость. А вторая половина холодно усмехалась, говоря что-то вроде: «Не будь идиотом. Да он же врёт, чтобы ты не сопротивлялся, а делал то, что ему надо, потому что силой тебя заставить не может».
Судя по ощущениям, не верил я ему всё-таки больше, чем верил.
Не верил ни одному его слову.
— И что дальше? — поинтересовался я сухо. — Мой брат здесь, и что дальше?
Директор кивнул. Такую реакцию он ожидал, поэтому даже не удивился.
— У вас есть доказательства того, что Броннан здесь? — добавил я. — Где он? Я могу его увидеть? Покажите мне его.
Стронг не среагировал на мои слова. Вместо этого он сказал:
— Вспомни последний день в своём мире. Что было в тот день? Как ты погиб?
Я посмотрел в напряжённое лицо директора.
Не знаю почему, но мне даже вспоминать ничего не хотелось. За всё то время, что я здесь пробыл, воспоминания о собственной смерти — последнее, о чём я думал.
Недоверие к Альмагору Стронгу росло.
Я отвернулся от директора и покосился на школьный портал — величественный и сияющий замок Трон-Стронга, его энергетическую копию. Я будто искал в нём поддержки, а в подсознании надеялся, чтобы слова директора всё-таки оказались правдой.
Чёртова надежда уже зародилась. Не в голове, а в сердце.
Но я всё равно не верил Стронгу.
— Ты видел своего брата рядом с собой в тот день? — спросил он.
— Только утром, — ответил я так же сухо. — Он собирался в больницу…
И тут меня пронзило: Броннан готовился к операции, сдавал анализы, ходил в больницу, а ведь меня после взрыва доспеха тоже отвезли в больницу. В ту же самую больницу, потому что в нашем захолустье она была одна.
Новый, только что отстроенный, госпиталь.
В голове отчётливо забренчало — так бренчали по кафельному полу колёса каталки, на которой меня везли… потом был операционный стол… его я тоже помнил.
А потом — всё. Что-то смутное, бредовые сны, чьё-то бормотанье, боль, темнота и смерть.
Я снова посмотрел на директора.
— Я плохо помню, что там было.
— Тогда придётся вспомнить, — сказал Стронг.
Один размашистый шаг — и он оказался рядом, левой рукой ухватил меня за грязный воротник, а правой прикоснулся к моему лбу.
Боль пронзила до самого темечка.
Я оттолкнул от себя Стронга, но его сила уже подействовала.
— До умений Люче мне далеко, но и я кое-что умею, твои воспоминания не такие уж и далёкие… — Эти слова я услышал уже эхом.
Меня качнуло.
Секунда, и тело совсем ослабло. Я почувствовал лишь, как голова склоняется к груди, ноги становятся ватными, а потом замер на одном месте…
…и опять забренчали колёса каталки.
Их звучание перебили голоса. Тревожные голоса медсестёр.
Казалось, их собралось вокруг меня не меньше сотни. Целый рой медсестёр. Но так, конечно, только казалось.
Меня везли по коридору, тело тряслось.
Голова набухла болью.
Веки слиплись, залитые кровью, но я всё равно силился открыть глаза. И как только у меня получалось, в сознание тут же врывался свет потолочных ламп. Они мельтешили надо мной, как адские огни, и от режущей боли я снова закрывал глаза.
Медсёстры продолжали бормотать над моей головой.
Лампы продолжали слепить.
Каталка продолжала бренчать колёсами. Их грохот размножался в черепе и оглушал ко всем чертям.
Тогда я не думал о смерти, я вообще не помню, о чём думал. Я просто лежал на каталке, а меня везли.