— Зачем это? — по–прежнему подозрительно поинтересовалась она. — Зачем обезболивающее?
Изабель явно следила и за работой автоаптечки.
— Как ты, несомненно, уже заметила, я устранил проблему кибердвижков, но больно все равно будет. Это препарат, притормаживающий афферентные нервы, на работу мозга он не влияет.
Она резко кивнула, и я ввел иглу под нижние ребра, над самым пахом.
— Итак, первая часть нашего соглашения выполнена, не правда ли? — спросил я.
Изабель села, выпрямилась.
— Правда.
И тут она закричала.
Трент ворвался в отсек как вихрь, не дав сказать ни слова, сбил меня с ног и ударил по почкам так, что в глазах потемнело. Я еще не успел перевести дыхание, а к моему лбу уже приставили пульсар, и тяжелая рука пережала горло. Только тогда телохранитель посмотрел на Изабель:
— Какого хрена?
И увидел дьявольский красный глаз, открывшийся под правым, человеческим глазом женщины. Какой же ужас показало Изабель это око, чтобы вырвать из ее уст такой вопль? Возможно, ее будущее, ее превращение в хищника — способного срывать мясо с чужих костей. Да, наверное, она увидела, как вытягивается ее лицо, как открываются на нем новые глаза, как она сама постепенно перестает быть человеком, неуклонно трансформируясь в капюшонника.
Глава 5
Спир
Кроме меня и Изабель, экипаж корабля состоял лишь из Трента и Габриэля. Впрочем, считать ли самостоятельной особью ганглий прадорского вторинца, служивший корабельным разумом? Я бы посчитал — даже если он калека, который не прошел бы новейшего теста Тьюринга[5]. Так что нас было пятеро. Маловато, но не удивительно. Я знал, что организация Изабель Сатоми велика и что у криминальных авторитетов вроде нее обычно большая свита. Но Изабель угодила в ловушку, куда попадали многие, подвергшиеся масштабным модификациям: она считала, что лишние люди ей не требуются, полагаясь на собственную увеличенную силу и обостренный контроль.
— Меня зовут Трент, а фамилия, как ты уже догадался — Собель, — заговорил со мной помощник Изабель. — Как ты узнал?
Я выбрал кое–что из предложенного автоповаром меню и стоял у люка доставки, размышляя о бывшем боссе Изабель, мистере Пейсе. Он тоже удостоился внимания Пенни Рояла, прошел тем же путем и жил теперь в полном уединении, за крепостными стенами богатства и власти. Ранее я подумывал над тем, чтобы использовать его — именно он доставил бы меня к государственному истребителю и стал бы источником необходимой мне информации, которой владели единицы. Но, изучив то немногое, что было известно о произошедших с ним переменах, я не нашел способа установить над ним контроль. К тому же он казался еще более одержимым манией убийства, чем Изабель.
Забрав наконец поднос с едой, я вернулся к Тренту и Габриэлю.
— Я работал с первыми адаптогенами. У серии НС-92, задействованной в роду Собелей, имеется ряд легко распознаваемых побочных эффектов.
Трент неловко пригладил свой ирокез:
— Например?
Я сел:
— Например, белые глаза.
Конечно, общение с Трентом тоже вызывало у меня дежавю, но причина была очевидна, и скрывать ее я не собирался.
— А еще?
— Наверное, твоя острая черепушка, — встрял Габриэль.
Пару секунд Трент сверлил его взглядом, потом вновь переключился на меня.
— Однако, — продолжил я, — основная причина, по которой я определил данный адаптоген, — внешнее сходство. Ты мог бы быть братом–близнецом Фелландера Собеля. У вас даже голоса одинаковые.
Фелландер Собель прибег к генетической модификации, получив способность существовать в мире с высокой гравитацией. Это свойство унаследовали его многочисленные отпрыски, а уж сколько детей завели в свою очередь они — вообще не представляю. Даже в прошлой жизни я не слишком интересовался этим, потом познакомился с Силаком, потом началась война, потом больше века я был мертвецом…
— Ты с ним встречался?
— Я сам впрыснул ему НС девяносто два.
5