— Надо его «оживить». Сможешь? — вампир посмотрел на Лодаллеса снизу вверх.
— Нет проблем.
После второго ведра холодной воды Розар все-таки пришел в себя. Раскрыв глаза, он испугался так, будто перед ним стояли не пара вампиров и маг, а… пара вампиров и маг, которых он только что хотел убить. Странно, что же им всем надо?!
Ладно, хохмы сейчас не к месту. Купец был жив… еще жив. Рана, конечно, не смертельная, но оставлять в живых этого человека мы не собирались. Предатель — он везде предатель.
— Доброе утро! — Рив смотрел на лежащего торговца так лучезарно улыбаясь, что даже мне были непонятны его намерения, чего уж говорить о раненом?
— А?.. — пробормотал Розар, поднимая мутный взгляд на вампира.
— Как ты себя чувствуешь? — слащаво-заботливый тон друга резал слух и навевал нехорошие чувства.
Купец молчал, не зная, что ответить, однако животный страх становился с каждой секундой все менее заметен.
— Что вам от меня надо?! — прошипел «потерпевший», вложив в интонацию столько ненависти, сколько смог.
Смех Рива в ответ только сильнее разозлил Розара.
— Что вы от меня хотите, исчадия ада?! — полноценный крик выдал сильное волнение своего владельца.
Рив резко сменил усмешку на суровое выражение лица.
— А с чего ты взял, что нам от тебя что-то надо? — несколько мгновений он смотрел на торговца, затем уголки губ зловеще разъехались, обнажая острия белоснежных клыков.
— Как… Зачем вы мучаете меня? Почему не убили сразу? — уже спокойней, однако все еще с некоторой напряженностью в голосе.
— Хочешь, чтоб мы тебя убили?! Лодаллес, организуй, — вампир безразлично махнул рукой и встал, отвернулся, типа «чтоб не видеть это».
Маг поднял кисть в направлении Розара и начал… нести полную белиберду:
С каким пафосом он говорил! Я аж заслушался: таких проклятий никогда еще не слышал! Но мы-то с Ривом прекрасно знали, что это лишь игра, что на самом деле таких заклинаний не бывает. Вы слышали когда-нибудь, как маг читает заклинание? Это неповторимо… та интонация, тот ритм… Настоящие заклинания можно слушать бесконечно. Но и смысла понять вы не сможете: они произносятся на языке Вечности. Редкие маги сами понимают, что они произносят. Певучесть произносимой волшбы невозможно ни с чем сравнить, как и перепутать. Да еще ведь у Лодаллеса не было Силы!
Если бы Розар хоть единожды внимательно послушал, как настоящий маг читает настоящее заклинание, он никогда бы не поддался этой уловке. А так… смех, да и только!
Только вот о чем думали мои друзья, когда проделывали все это?
А если бы Розар распознал подвох? Надо признать, что это было рискованно. Обязательно выскажу им все потом, подумал я.
Выражение лица раненого торговца говорило все о чувствах и переживаемых эмоциях своего хозяина. Преисполненный ужаса, он прижался к стене:
— Только не это! Что угодно, только не в ад! Прошу вас. Я скажу все! Все! Слышите?! — зверь ужаса опять вылез наружу из своей норы.
Интересно, что он подразумевал под адом?
Я подумал, что пора заканчивать, а то «задержанный» помрет от страха, не успев ответить на интересующие нас вопросы. Поэтому сам предпринял попытку прекратить этот балаган:
— Лодаллес, подожди. Этот человек, кажется, хочет нам что-то сказать, — маг перестал говорить, но руку не опустил, давая понять, что «заклинание» можно дочитать в любой момент.
— А что вы, собственно, хотите знать? — ехидца в голосе моментально успокоившегося торговца мне очень не понравилась.
— А что нам может быть интересно? — в тон ему ответил Ривент.
— Что именно? — не успокаивался раненый.
Все!
Я больше не могу его слушать! Так мы будем выяснять информацию до следующего года. Я подошел вплотную к лежащему мужчине и обеими руками, схватившись за куртку, приподнял его над полом, прижав к стене. Решив начать с главного вопроса, мучающего меня с самого начала, спросил:
— Что ты вез в Лехотки?
— Зеленую радугу, — быстро отчеканил купец. Он, видимо, понял, что шутить мы не намерены.
Зеленая радуга… Мда, круто. Сильнейшая галлюциногенная трава. Запрещена во всех государствах. Но где он ее достал? Я думал, что это растение истребили давным-давно. Ан нет…
Я ее ни разу не пробовал… в смысле траву. Зато видел вживую: тоненькие длинные листики, в тени зеленого цвета, а на свету переливающиеся всеми красками мира. Красиво. Но красота всегда обманчива. Как ядовитая змея предупреждает своим цветом: «Не подходи ко мне!», так и здесь: все говорит, что это растение опасно. Стоит употребить чуть больше, чем «положено»… Но сейчас не об этом.