Кажется, победа. Однако это было только началом сражения за Дорнхолл и шоссе Амальфи – Новый Таллин. Остатки вражеского авангарда отступили, и в этот момент снова выглянуло солнце. Тучи рассеялись, надолго или нет, никто не знал. Но практически сразу появилась вражеская авиация. Двенадцать истребителей и двадцать четыре бомбардировщика. Это смешанный авиаполк, и он обрушился на Дорнхолл. Разумеется, республиканцы хотели уничтожить нашу артиллерию, и кое-какие результаты у них были. Они смогли разбить и повредить несколько гаубиц. Отработали очень точно, словно их кто-то наводил, наверняка местные агенты республиканцев, и артиллерийским дивизионам пришлось менять позицию.
Разумеется, вражеская разведка передислокацию засекла, и снова на шоссе появились танки, а за ними бронетранспортеры. Республиканцы шли колонной, которая казалась бесконечной. Лично я насчитал тридцать «Саблезубов» и столько же «Носорогов», а ведь это только передовые части. И когда авангард стал проходить мимо холмов, я вернулся в танк. Вот-вот вступим в бой. И спустя минуту комбат передал вожделенный приказ:
– Три-три-три! – услышали мы в рациях, и это был сигнал к действию, а следом в небо взлетели две ракеты, красная и зеленая.
– Вперед! – я отдал команду, и мой командирский «Берсерк» взревел двигателем, а затем, сбрасывая с себя кусты и раскидывая в стороны грунт и мелкие камешки, выбрался на вершину холма.
Дистанция до противника полтора километра. Для нас идеальное расстояние. Можно открывать огонь.
В наушниках очередная команда комбата:
– Третья рота влево! Первая и вторая уступом вправо! Шоссе не пересекать и не зарываться! Жми, ребята! За родину!
Конечно, родина далеко, за океаном. Но все равно мы были настроены на войну. Нельзя отдавать врагу материк Окс, бросать наших поселенцев и невозможно простить вероломное нападение. А потому мы обрушились на республиканцев, словно ураган.
В прицеле первый вражеский танк, окрашенная в темно-зеленый цвет сорокатонная боевая машина. Поймал противника в перекрестье и приказал:
– Бронебойным!
Лязгнул автомат заряжания и доклад стрелка:
– Есть!
– Огонь!
Нажимаю на спуск.
Выстрел! По ушам, несмотря на шлем, бьет резкий звук, а танк вздрагивает и продолжает движение.
Бросил взгляд на противника. Попали и открыли боевой счет. Вражеский «Саблезуб» горит. Мы пробили башню. Отлично! Давай-давай-давай! Дальше!
Новая цель. Еще один «Саблезуб». Он остановился и наводит на нас орудие. Опоздал. Я заметил опасность и норду не уйти.
– Бронебойным!
Лязганье и доклад:
– Есть!
Спуск.
Выстрел! Гильза вылетела за борт. Попадание! Снаряд вонзился во вражеский танк и произошел взрыв. Сдетонировала боеукладка. Башню «Саблезуба» сорвало с погона, и она отлетела в бронетранспортер, который прятался за ним. «Носорог» опрокинулся.
Продолжаем. Сближаемся с противником. Дистанция до шоссе всего триста метров, и еще один противник. Прикрываясь дымом, вражеский танк пятился к обочине. Видимо, он хотел скрыться, но не успел.
– Бронебойным!
– Есть!
Снова выстрел, и мы промазали. Противник ушел с линии огня, но недалеко. Его поразил мой сосед справа, капитан Лопухин, и очередной «Саблезуб» загорелся. Из него выскочили охваченные огнем люди, и в работу включился мой связист. Он действовал без команды, четко и быстро, словно мы на полигоне отрабатывали очередную учебную задачу. Длинная очередь из «Хеймдаля» разрывает тела республиканских танкистов на куски, и одновременно с этим мой танк первым выходит на дорогу.
Поворот. Мы разворачиваемся вправо, сбрасываем с дороги горящий бронетранспортер и почти лоб в лоб выходим на следующего противника.
На миг сердце замерло. Такого я не ожидал. Однако республиканец растерялся. Увидев перед собой громаду «Берсерка», он замер, и я закричал:
– Бронебойным!
Мне показалось, что орудие заряжалось целую вечность. Но, конечно же, это было не так. Просто нервы. И вскоре я услышал голос стрелка:
– Есть!
Противник в прицеле. Удар по спуску. Выстрел!
Бьем с полусотни метров, практически в упор, и «Саблезуб» разламывается на куски. Его броня лопается, и ромбовидная башня вскрывается, словно лепесток, который разворачивает себя к солнцу.