Усадив девчонку на продавленный диван, я всучил Насте кружку и таблетку успокоительного:
– Выпей.
Она не торопилась, чай горячий. Просто грела ладошки, косилась на таблетку, которую положила рядом, и наблюдала за мной. А я открыл комод и достал сумку сестры. Она ее забыла пару лет назад, и там что-то было. Пара юбок и какие-то блузки.
Поставив сумку рядом с диваном, присел напротив девчонки и начал разговор:
– Меня Юра зовут. Это дом моего покойного деда. Теперь мой. Я здесь оказался случайно. Зашел к соседке, там шум, а дальше ты все видела. Слышишь меня?
– Да, – она кивнула.
– Соображаешь нормально?
– Ага, – снова кивок.
– Тогда давай знакомиться дальше. Тебя зовут Настя. А как фамилия?
– Миронова.
– Сколько тебе лет?
– Пятнадцать.
– Следующий вопрос – откуда ты, Настя Миронова?
– Из детского дома.
– Сбежала?
– Не совсем… Сын директрисы, Колька, пригласил меня и других девчонок на природу… Директриса отпустила, сказала, все нормально будет… Мы приехали на реку, палатки поставили, а Колька и его приятели перепились и стали приставать… Девчонки вроде бы не против, а я испугалась… Убежала… Хотела на дорогу выйти, и тут эти… Схватили меня и в дом затащили…
– А Егоровну, значит, не знаешь?
– Нет.
– И что же мне с тобой теперь делать?
– Только не убивайте. – В глазах Насти появились слезы.
– Я же сказал, не бойся. Вреда тебе не причиню.
– Врете вы все. Зачем вам свидетель?
– Грамотная, – я улыбнулся. – Свидетель мне в самом деле не нужен. Но есть исключения из правил. И ты такое исключение. Считай, повезло тебе. Так что не горюй. В сумке одежда, переодевайся и уходи, а хочешь, могу до Неерборга подбросить.
– А если меня полицейские будут спрашивать, кто насильников убил, что отвечать?
– Обычно в таких случаях лучше всего говорить, что ничего не видела и ничего не знаешь. Понятно?
– Да.
– Вот и молодец, а про полицию не думай. Я все уладил.
– Вы серьезно?
– Серьезно. Давай пей таблетку и переодевайся. Время поджимает.
Снова с опаской покосившись на таблетку, Настя все-таки решилась, закинула ее в рот и запила чаем. После чего переоделась. Я тоже наряд сменил, был запасной комплект одежды, и через десять минут мы вышли из дома.
Замок накинул. Потом опять сходил к Егоровне и еще раз осмотрелся. Трупы были на месте. Посторонних рядом нет. Норма.
Настя оставалась на месте, и когда подошел к машине, я спросил ее:
– Что решила? Сейчас уйдешь или со мной до Неерборга?
Она ответила сразу:
– С вами.
– Тогда прыгай на заднее сиденье и можешь называть меня по имени.
Девчонка кивнула, и вскоре мы тронулись.
К этому моменту уже окончательно стемнело, и на выезде с улицы я едва не сшиб влюбленную парочку. Парень и девчонка стояли посреди дороги, целовались, и в этот момент для них весь мир был где-то далеко. Счастливые. Особенно, что на дорогу выехал я, а не какой-нибудь алкоголик. А то бы обоим конец.
– Козел! – показывая своей девушке, какой он крутой, прокричал юноша и погрозил кулаком вслед.
«Дебил, – подумал я про него. – По сторонам смотреть лень, на глазах любовная пелена, а потом на дороге трупы».
Я остановился и вышел из машины, а парень, прикрывая подругу, шагнул навстречу. Наверное, он думал, что сейчас будет драка. Но он ошибался. На сегодня мне драк хватит.
– Слушай, ты местный? – обратился я к нему.
– Ну… – он набычился.
– Мой дом сорок девятый. Знаешь?
– Знаю. А что?
– Спросить хочу. Где Егоровна из сорок седьмого?
– Она заболела и к сыну в Гнатсхолл перебралась.
– Давно?
– Неделю назад.
– Ясно, – я кивнул и добавил: – Будьте осторожны, молодые люди.
Парень что-то пробурчал под нос. А я снова запрыгнул на водительское кресло, подмигнул Насте, которая наблюдала за мной, и продолжил движение.
6
«Скаут» мчался по трассе. Девчонка заснула, и на душе было спокойно. Никто не мешал размышлять, на дороге чисто и до Неерборга добрался быстро. Заехал на стоянку, остановился и услышал голос Насти:
– Мы уже приехали?
– Да. Можешь быть свободна.
Она замялась. Пару раз открывала рот, хотела что-то спросить, но не решалась. И я поторопил девчонку:
– Говори, что хотела.
– А можно я с вами останусь?
– С чего бы это?
– Ночь все-таки. А у меня денег нет. И в детский дом прямо сейчас возвращаться нельзя, директриса, наверное, злобствует.
«И чего я сегодня такой добрый?» – промелькнула мысль, и я сказал:
– Ладно. Переночуешь у меня. Согласна?