— Да, ты сделаешь это, — уверенно заявляет он.
Когда он снова подносит вилку ближе и маффин касается моих губ, я уступаю и открываю рот, чтобы он мог продолжить кормить меня.
Срань господня.
Я стону от удовольствия, когда мои глаза закатываются.
Мальчик умеет готовить.
— Вкусно? — самодовольно спрашивает он.
— Не нужно высокомерия, — бормочу я, более чем привыкшая видеть или слышать это от моего брата и его друзей, а не от него.
Когда он предлагает мне больше, на этот раз я без колебаний соглашаюсь.
Не успеваю я опомниться, как моя тарелка пуста, а щеки горят от осознания того, что я позволила ему накормить меня всем этим, как бесполезного ребенка.
— Ты, должно быть, голоден, — говорю я, глядя на его все еще полную тарелку.
— Чертовски проголодался, — ворчит он, но вместо того, чтобы потянуться за едой, отодвигает ее в сторону, поднимая меня со своих колен и сажая на обеденный стол.
— Д-Деймон, — кричу я, когда на меня обрушивается осознание.
— Я говорил тебе, если ты будешь хорошей девочкой, я вознагражу тебя тем, что тебе нужно.
Схватив низ моей рубашки, он резко разрывает ее, и пуговицы, удерживающие ткань вместе, отрываются, разлетаясь по комнате.
— О Боже мой, — выдыхаю я, возбужденная этим одним ходом больше, чем, думаю, когда-либо в своей жизни.
— Я сожалею о двух событиях Хэллоуина, — говорит он мне глубоким и душераздирающим голосом.
Моя грудь вздымается, когда его глаза наслаждаются моим телом.
— Что я так и не смог увидеть тебя — по-настоящему увидеть. И что я так и не лишил тебя девственности.
Его глаза снова находят мои, и у меня перехватывает дыхание от интенсивности в них.
Он имеет в виду каждое слово этого заявления.
— Каждый божий день с той ночи я сожалел о том, что ушел.
— У тебя не было выбора. Ты был им нужен.
— Но ты была нужна мне.
5
ДЕЙМОН
Я смотрю на нее сверху вниз, на ее розовые щеки, вздымающуюся грудь и твердые соски.
Черт возьми, у меня буквально захватывает дух, она такая красивая.
— Ты мог прийти ко мне в любое время после той ночи. Я бы поняла. Но затем прошли недели, месяцы, и все, что я получила, — это холодный прием и твои элементарные любезности, когда у тебя не было выбора, кроме как находиться со мной в одной комнате.
— Я всегда хочу быть рядом с тобой.
Она усмехается, отрывая свой взгляд от моего. — Ты мог бы одурачить меня. Это было так, как будто мне приснилась та ночь. Что на самом деле этого никогда не было.
Она ахает, когда я обхватываю руками ее колени и раздвигаю ноги.
— Я никогда не забывал ни секунды из этого, — выдавливаю я, когда у меня текут слюнки от желания попробовать ее на вкус.
— С тех пор ты на меня почти не смотрел.
— Я смотрю на всю тебя прямо сейчас, и я могу заверить тебя, что нет ничего другого в мире, на что я бы предпочел смотреть. Ты чертовски совершенна, Ангел.
Ее румянец становится ярче, растекаясь по шее и груди.
Медленно она поворачивает ко мне свое лицо, ее глаза встречаются с моими, прежде чем опуститься вниз по моему телу, пока она не сможет точно увидеть, как она влияет на меня.
— Не прошло и дня, чтобы я не думал о тебе или о той ночи, я, блядь, клянусь тебе.
Ее взгляд задерживается на палатке в моих брюках, и она тяжело сглатывает, прежде чем ее губы приоткрываются.
— Докажи это, — застенчиво шепчет она.
У меня перехватывает дыхание от вызова в ее глазах, мой член дергается от желания закончить то, что мы начали много недель назад.
— С удовольствием.
Отпуская ее ноги, я наклоняюсь над ней, обхватываю рукой сзади за шею и поднимаю ее со стола, прижимая ее губы к своим.
Глубокое, голодное рычание вырывается у меня из груди, когда она подражает моим движениям, запуская пальцы в мои волосы и выкручивая до боли. Она глубоко облизывает мой рот, как будто она жаждет этого так же сильно, как и я, с той ночи.
Я понимаю, почему она думает, что Хэллоуин ничего не значил для меня. Но у меня были — есть — свои причины сделать то, что я сделал.
Я не имел права — вот так утаскивать ее в тень. Все эти годы мне удавалось наблюдать за ней на расстоянии, но что-то сломалось во мне той ночью с первой секунды, когда я увидел ее, несмотря на мои самые благие намерения.
Я делал то, что было лучше для нее, и я точно знал, что это был не я.