— Фу. — Дрожь пробегает у меня по спине. — К черту это.
Мне бы не помешало немного веселья, немного азарта.
Немного внимания.
Калли: Дай мне час. * улыбающийся смайлик *
Еще один трепет пронзает меня, когда я вскакиваю. Я не уверена, что когда-нибудь привыкну к тому азарту, который я получаю от восстания против всех правил и ожиданий, которые были возложены на меня.
Если бы я только знала, что такое развлечение существовало раньше.
Оставляя все на своих местах, я снимаю одежду и иду прямо в душ, чтобы освежиться.
Я скребу каждый дюйм своего тела и брею все необходимые части. Как только я выхожу и вытираюсь, я втираю в кожу свой любимый увлажняющий крем с приятным запахом.
Чувствуя себя хорошо, я достаю свое самое сексуальное нижнее белье — которое не такое уж сексуальное, но, по крайней мере, кружевное, а не хлопковое — и роюсь в своем гардеробе в поисках чего-нибудь подходящего.
С тех пор, как Стелла и Эмми вошли в мою жизнь, мой гардероб значительно улучшился. Они повлияли не только на то, как я действую, но и на то, как я выгляжу. Стелла была той, кто убедила меня избавиться от светлых волос, которые мама требовала, чтобы я сохранила, хотя в глубине души я жаждала попробовать что-нибудь потемнее и обрезать длину, которая, по словам мамы, была красивой, как у принцессы.
Я не хотела быть принцессой. Хорошая девочка, которая делала, как ей говорили, и жила самой скучной жизнью в мире, находясь взаперти в своем замке.
Я хотела испытать жизнь, как Нико. Я хотела раскрасить город в красный цвет, уйти в загул, быть подростком или, по крайней мере, иметь возможность сделать это.
Довольная своим отражением, я снова приглаживаю волосы и засовываю ноги в угги.
Схватив свою сумку, я бросаю в нее телефон и выхожу через свой новый черный ход.
Отъезд Нико был одной из лучших вещей, которые произошли со мной. Мне нравится иметь свое собственное пространство, свою собственную дверь, свою свободу. Даже если в большинстве дней я не пользуюсь этим, учитывая, что мне нечего делать. Достаточно просто знать, что у меня это есть, что мои родители наконец-то доверяют мне, хотя бы немного.
Путешествие в итальянскую часть города занимает больше времени, чем я ожидала, и по дороге я получаю не одно сообщение от Анта, спрашивающего, приеду ли я.
Его нетерпение увидеть меня заставляет меня улыбнуться, когда я останавливаюсь на улице, через дорогу от переоборудованного склада, который он называет своим домом.
Все остальные паркуются прямо перед зданием. Но, проскальзывая через деревья сзади, это позволяет мне забираться внутрь и выходить незамеченной в течение последних нескольких месяцев.
В ту секунду, когда я выхожу из машины, скрытая в тени, я вижу его, стоящего под уличным фонарем рядом с просветом между деревьями.
— Привет, незнакомка, — выдыхает он, делая шаг мне навстречу. — Я скучал по тебе.
Его рука скользит по моей шее сзади, и его губы касаются моих в сладчайшем из поцелуев.
Впрочем, такой уж Ант. Все, что он делает, мило и вдумчиво.
Ничего похожего на него.
Ант никогда бы не прикоснулся ко мне, не поцеловал меня, не взял бы меня так, как он сделал той ночью.
Это причина, по которой я все еще жажду его?
Тьма, которую он показал мне. Удовольствие.
Он взял то, что хотел, то, что, как он знал, мне было нужно — хотя я не уверена, откуда он узнал, — и дал мне то, что я никогда не смогу забыть.
— Прости, я был так занят, — шепчет он, отстраняясь, обхватывая мою челюсть ладонями и заглядывая мне в глаза.
— Все в порядке, я понимаю. — И я действительно понимаю. Он работает на семью Мариано, но он также учится на первом курсе университета и находится на последнем этапе подготовки к экзаменам. Я понимаю, почему ему нужно поставить это на первое место. Почему он должен ставить свою семью на первое место, потому что если он этого не сделает, и кто-нибудь узнает, что это из-за меня, из-за Чирилло…
Я отталкиваю реальность, пытаясь сосредоточиться на нем, когда он берет меня за руку и переплетает наши пальцы.
— Пошли, я уже заказал еду.
Мой желудок урчит по сигналу.
— Извини, что я так долго; движение было ужасным.
— Теперь ты здесь, — говорит он, поднося наши соединенные руки к своим губам.