Я покачиваюсь вверх-вниз на его длине, наслаждаясь каждым стоном удовольствия, которые срываются с его губ, когда солоноватый вкус его преякулята оседает на моем языке языке.
— Ангел. Черт, — рявкает он прямо перед тем, как вырвать свой член у меня изо рта, наклоняется, обхватывает меня за талию и бросает обратно на свою кровать. — Я не собираюсь кончать тебе в рот. По крайней мере, не в этот раз.
— Э-это было… — Я не успеваю закончить свой вопрос, потому что он заползает на кровать между моих ног, широко раздвигает их и смотрит на мою киску, прежде чем поднять глаза на мое обнаженное тело и сосредоточиться на моих губах.
Протянув руку, он проводит по ним кончиком пальца.
— Идеально, — выдыхает он, прежде чем найти мой взгляд и устроиться у меня между ног.
Он трется головкой своего члена о мою влажность, точно так же, как он делал той ночью, прежде чем был вынужден уйти.
Опуская предплечье рядом с моей головой, он наклоняется надо мной, его нос касается моего нежным движением, от которого у меня в мозгу происходит сбой.
— Скажи мне, что ты все еще девственница, — требует он, его голос такой глубокий, что он почти не похож на него. — Скажи мне, что ты не отдала это ему, когда это всегда должно было быть моим.
Он слегка толкается в меня, но этого достаточно, чтобы все мое тело напряглось в ожидании того, что будет дальше.
У меня слова застревают в горле, когда я думаю об Анте, о том, как мы сюда попали.
Это пиздец.
Я не должна лежать здесь с Деймоном, смотрящим на меня сверху вниз, как будто я именно там, где мне и место, когда всего несколько дней назад я была почти в таком же положении с Антом.
И теперь он…
Я зажмуриваю глаза, и новая волна горячих слез угрожает вырваться, когда я думаю о реальности того, что произошло в пятницу вечером.
— Калли? — предупреждает Деймон, в его голосе появляется тот опасный тон, от которого у меня по спине пробегает дрожь страха и желания.
— Я-я… Это твое. Он… мы никогда…
— Чееерт, — стонет он, когда его бедра двигаются вперед, его член проникает в меня и заставляет мой позвоночник выпрямиться, пока мое тело борется с необычным вторжением.
— О Боже мой, — кричу я, когда боль пронзает мое тело.
Тело Деймона опускается на мое, вдавливая меня в матрас, его бедра неподвижны, когда его рука обхватывает меня сзади за шею, наклоняя мою голову именно туда, куда он хочет, чтобы он мог завладеть моим ртом.
Он целует меня, пока не проходит боль, и все, что я чувствую, это полноту его внутри меня и непреодолимую потребность в том, чтобы он двигался.
— Николас, пожалуйста, — стону я, желая увидеть, как его глаза вспыхивают желанием каждый раз, когда я называю его настоящим именем.
Я всегда знала, что он это ненавидит — вот почему я использовала это, чтобы подразнить его. Но хотя я ожидала, что это вызовет гнев, я не ожидала, что на его лице отразится голод.
— Мне нужно—
— Доверься мне, Ангел. Я знаю, что тебе нужно.
Его бедра двигаются, и, хотя все еще ощущается небольшая затяжная боль, в основном это просто безумно приятно.
— О Боже, — выдыхаю я.
— Это, вероятно, оскорбило бы его, Ангел. Я никто иной, как гребаный Сатана.
Его губы опускаются на мою шею, и моя спина выгибается навстречу ему, нуждаясь в большем. Нуждаясь во всем.
— Ты хоть представляешь, сколько лет я мечтал об этом, о том, чтобы ты была подо мной, чтобы быть внутри тебя? — он почти стонет напротив моих губ, в то время как его бедра продолжают двигаться, его член толкается в меня самым умопомрачительным образом.
— Лжец. Ты едва замечал мое существование, — говорю я ему, задыхаясь, когда он задевает какую-то глубокую часть внутри меня.
Все его тело замирает, когда мои слова задевают его, и он приподнимается на ладонях, глядя на меня сверху вниз с жестким выражением на лице.
— Ч-что? — спрашиваю я, внезапно занервничав из-за того, что все делаю неправильно.
— Калли, — выдыхает он. — Ты единственная девушка, которую я когда-либо замечал.
Весь воздух вырывается из моих легких от честности в его тоне.
Его губы обрушиваются на мои. Его слова, его прикосновения, его поцелуй, медленное покачивание его бедер полностью поглощают меня.
Он продолжает в том же нежном темпе еще несколько минут, прежде чем его внутренний дьявол начинает брать верх, и он садится, отрывая нас друг от друга, обхватывает руками мои бедра и приподнимает мою задницу с кровати, чтобы придать ему идеальный угол.