Я пожимаю плечами, опуская взгляд на воду.
— Я не прячусь, — говорю я, чертовски желая, чтобы это прозвучало немного сильнее.
Внимание Калли обжигает меня, но я отказываюсь смотреть на нее, потому что знаю, что она увидит правду в моих глазах, точно так же, как и Алекс.
Он точно знает, что я делаю. Он испытывал это много раз за эти годы, но это не значит, что я собираюсь волшебным образом измениться в ближайшее время.
Нас охватывает неприятное напряжение, пока я жду, что Алекс скажет что-нибудь, что неизбежно выбьет почву у нас обоих из-под ног.
Но, к моему удивлению, этого так и не происходит.
— Итак, малышка Си, ты готова к ночи двойных неприятностей? — поддразнивает он, когда я начинаю думать, что утопиться в этой чертовой ванне может быть самым простым выходом из ситуации.
— Хм? — Она переводит взгляд с нас двоих на меня, как кролик, попавший в свет фар.
— Не волнуйся. Мы знаем, что делаем. Мы будем нежными. — Ухмылка на его лице говорит нам обоим, что он шутит, но все же комментарии, на мой вкус, слишком резкие.
Возможно, мы проходили это в прошлом. И если бы мы, возможно, собирались провести ночь с любой другой девушкой, кроме Калли, то я бы и глазом не моргнул от перспективы разделить ее. Но одна только мысль о том, чтобы наблюдать, как он прикасается к ней, вызывает во мне жажду убийства — даже по отношению к нему.
— Думаю, на этот раз я воздержусь. Недостаточно водки, — говорит она, размахивая перед нами уже пустой бутылкой и подходя к краю ванны.
Каждый мускул в моем теле напрягается, когда она встает, открывая нам свое потрясающее тело в королевском синем бикини.
— Я собираюсь принять душ. Вы двое в порядке да?
Мне не нужно смотреть, чтобы знать, что Алекс следит за каждым ее движением. И как бы мне ни было неприятно, что его взгляд сейчас прикован к ее изгибам. Я тоже это понимаю. Она очаровательна. Завораживает. И она полностью меня околдовала.
Схватив полотенце, она оборачивает его вокруг себя и оглядывается.
Она улыбается Алексу, прежде чем ее глаза встречаются с моими.
Просто на этот краткий миг я перестаю дышать. Приглашение присоединиться к ней более чем очевидно в ее голубых, сверкающих глазах, но я не могу. И она это знает. Вот почему ее плечи опускаются, когда она снова поворачивается к нам спиной и уходит.
— И вот я подумал, что она пригласит нас присоединиться к ней. Пива? — спрашивает Алекс, как только она исчезает из поля нашего зрения, отчего у меня кружится голова. Он выходит из воды и тянется к столику рядом с ванной, сбивая крышки с двух бутылок.
— Спасибо, — бормочу я, беря у него одну.
— Итак, — говорит он, набив рот.
Мое сердце колотится, пока я жду, когда он расскажет мне о том, что произошло прошлой ночью. Чтобы он устроил мне новую взбучку за то, что я приближаюсь к нашей принцессе, и запретил мне делать это когда-либо снова.
Но затем он снова ставит меня в тупик.
— Каково это — быть нормальным для разнообразия?
— Э-э… — Его глаза искрятся весельем. — Да. Это здорово. Им следовало бы чаще запрещать мне работать, — бормочу я, разочарование скребет меня изнутри.
— Я знаю, ты ненавидишь это. Но в конце концов это того стоит.
Я смотрю на него, раздраженный его неизменным позитивным взглядом на жизнь.
— Я собираюсь провалить эти экзамены, Э. Ничто в этой ситуации не улучшится в ближайшее время.
— Только ты можешь это контролировать, Брат. Ты хочешь пройти, у тебя есть сила, чтобы это произошло. У тебя есть мы. Все мы. Используй нас. Позволь нам помочь.
Мои губы подергиваются, умоляя превратиться в оскал на его комментарии.
— Ты твердолобый, упрямый придурок, ты это знаешь? — шипит он, меняя тактику. — Ты более чем способен сдать эти экзамены. Ты нихуя не тупой. Ты просто позволяешь всем залезть к тебе в голову. Ты позволяешь папе и дедушке—
— Не надо, — рычу я. — Не ходи туда, блядь.
— Они были неправы, Деймон. Ты не тот человек, за которого они тебя принимали. Ты доказывал это миллион раз всем, что делал за последние несколько лет. Почему ты не можешь забыть об этом со школьными делами?
— Потому что все это не имеет никакого гребаного смысла, — огрызаюсь я. — Возможно, они ошибались насчет всего остального, но они правы насчет того, что я тупица, который никогда ничего из себя не сделает.
— Это чушь собачья, и ты это знаешь. Папа чертовски волнуется из-за перспективы потерять тебя. Ты нужен ему, чувак.
— Тогда ему не следовало говорить мне, что я выхожу, если не сдам экзамен.
— Он просто давит на тебя, потому что, как и я, знает, что ты можешь это сделать, — утверждает Алекс.